Юстиниан это кто: Юстиниан (император Византии)

Юстиниан (император Византии)

 Император Юстиниан. Мозаика в Равенне. VI в.

Будущий император Византии родился около 482 г. в маленькой македонской деревушке Таурисий в семье бедного крестьянина. В Константинополь он попал подростком по приглашению своего дяди Юстина, влиятельного придворного. Своих детей у Юстина не было, и он покровительствовал племяннику: вызвал в столицу и, несмотря на то что сам так и остался неграмотным, дал ему хорошее образование, а потом нашёл должность при дворе. В 518г. сенат, гвардия и жители Константинополя провозгласили престарелого Юстина императором, а тот вскоре сделал своим соправителем племянника. Юстиниана отличали ясный ум, широкий политический кругозор, решительность, настойчивость и исключительная работоспособность. Эти качества делали его фактически правителем империи. Огромную роль играла и его молодая, красивая жена Феодора. Её жизнь сложилась необычно: дочь бедного циркового артиста и сама цирковая артистка, она 20-летней девушкой уехала в Александрию, где попала под влияние мистиков и монахов и преобразилась, став искренне религиозной и благочестивой. Красивая и обаятельная, Феодора обладала железной волей и оказалась незаменимой подругой императору в трудные минуты. Юстиниан и Феодора были достойной парой, хотя злым языкам долго не давал покоя их союз.

В 527г., после смерти дяди, 45-летний Юстиниан стал автократором — самодержцем — империи ромеев, как называлась тогда Византийская империя.

Он получил власть в трудное время: от бывших римских владений осталась только их восточная часть, а на территории Западной Римской империи образовались варварские королевства: вестготы в Испании, остготы в Италии, франки в Галлии и вандалы в Африке. Христианскую церковь раздирали споры о том, был ли Христос «богочеловеком»; зависимые крестьяне (колоны) разбегались и не обрабатывали землю, произвол знати разорял простой народ, города сотрясали бунты, финансы империи были в упадке.

Спасти положение можно было лишь решительными и самоотверженными мерами, и Юстиниан, чуждый роскоши и удовольствий, искренне верующий православный христианин, богослов и политик, как нельзя лучше подходил для этой роли.

В царствовании Юстиниана I ясно выделяется несколько этапов. Начало правления (527-532 гг.) было периодом широкой благотворительности, раздачи средств бедным, снижения налогов, помощи пострадавшим от землетрясения городам. В это время укрепились позиции Христианской Церкви в борьбе с другими религиями: в Афинах был закрыт последний оплот язычества — платоновская Академия; ограничены возможности для открытого исповедания культов инаковерующих — иудеев, самаритян и т. д. Это был период войн с соседней иранской державой Сасанидов за влияние в Южной Аравии, целью которых было укрепиться в портах Индийского океана и тем подорвать монополию Ирана на торговлю шёлком с Китаем. Это было время борьбы с произволом и злоупотреблениями знати.

Главное событие этого этапа — реформа права. В 528 г. Юстинианом была учреждена комиссия из опытных юристов и государственных деятелей. Главную роль в ней играл специалист по праву Требониан. Комиссия подготовила собрание императорских указов — «Кодекс Юстиниана», свод сочинений римских юристов — «Дигесты», а также руководство по изучению права- «Институции». Проводя законодательную реформу, исходили из необходимости сочетания норм классического римского права с духовными ценностями христианства. Выразилось это прежде всего в создании единой системы имперского гражданства и провозглашении равенства граждан перед законом. Более того, при Юстиниане унаследованные от Древнего Рима законы, связанные с частной собственностью, приняли окончательный вид. Кроме того, законы Юстиниана рассматривали раба уже не как вещь — «говорящее орудие», а как человека. Хотя рабство не отменялось, для раба открывалось много возможностей освободиться: если он стал епископом, ушёл в монастырь, стал солдатом; раба было запрещено убивать, а убийство чужого раба влекло за собой жестокую казнь.

Кроме того, по новым законам права женщины в семье были уравнены с правами мужчины. Законы Юстиниана запрещали осуждённый Церковью развод. Вместе с тем на право не могла не наложить отпечаток эпоха. Часты были казни: для простолюдинов — распятие на кресте, сожжение, отдание на съедение диким зверям, избиение розгами до смерти, четвертование; знатных особ обезглавливали. Смертью каралось и оскорбление императора, даже повреждение его скульптурных изображений.

Реформы императора были прерваны народным восстанием «Ника» в Константинополе (532 г.). Всё началось с конфликта между двумя партиями болельщиков в цирке: венетами («голубыми») и прасинами («зелёными»). Это были не только спортивные, но отчасти и социально-политические союзы. К традиционной борьбе болельщиков добавились политические обиды: прасины считали, что правительство их притесняет, а венетам покровительствует. Кроме того, низы были недовольны злоупотреблениями «министра финансов» Юстиниана — Иоанна Каппадокийского, знать же надеялась избавиться от императора-выскочки. Лидеры прасинов предъявили свои требования императору, причём в очень резкой форме, а когда он их отверг, назвали его убийцей и покинули цирк. Тем самым автократору было нанесено неслыханное оскорбление. Ситуация осложнилась тем, что, когда в тот же день арестовали подстрекателей к столкновению из обеих партий и приговорили их к смерти, двое осуждённых сорвались с виселицы («были помилованы Богом»), но власти отказались их освободить.

Тогда была создана единая «зелено-голубая» партия с лозунгом «Ника!» (цирковой клич «Побеждай!»). В городе начался открытый бунт, совершались поджоги. Император согласился на уступки, отправив в отставку наиболее ненавистных народу министров, но успокоения это не принесло. Большую роль сыграло и то, что знать раздавала бунтующему плебсу подарки и оружие, подстрекая к мятежу. Ничего не дали ни попытки силой подавить восстание с помощью отряда варваров, ни публичное покаяние императора с Евангелием в руках.

Мятежники требовали теперь его отречения и провозгласили императором знатного сенатора Ипатия. Пожаров между тем становилось всё больше. «Город представлял груду чернеющих развалин», — писал современник. Юстиниан был готов отречься, но в этот момент императрица Феодора заявила, что предпочитает смерть бегству и что «пурпур императора — отличный саван». Её решительность сыграла большую роль, и Юстиниан решил бороться. Верные правительству войска предприняли отчаянную попытку восстановить контроль над столицей: отряд полководца Велизария, победителя персов, проник в цирк, где шёл бурный митинг мятежников, и устроил там жестокую резню. Говорили, что погибло 35 тыс. человек, но трон Юстиниана устоял.

Страшная катастрофа, постигшая Константинополь, — пожары и смерти — не повергла, однако, в уныние ни Юстиниана, ни горожан. В том же году на средства казны началось бурное строительство. Пафос восстановления захватил широкие слои горожан. В каком-то смысле можно сказать, что город восстал из пепла, как сказочная птица Феникс, и стал ещё красивее. Символом этого подъёма было, конечно, строительство чуда из чудес — константинопольского храма Святой Софии. Оно началось сразу же, в 532 г., под руководством архитекторов из провинции — Анфимия из Тралл и Исидора из Милета. Внешне здание мало чем могло поразить зрителя, но настоящее чудо преображения происходило внутри, когда верующий оказывался под огромным мозаичным куполом, который как бы висел в воздухе без всякой опоры. Купол с крестом парил над молящимися, символизируя божественный покров над империей и её столицей. Юстиниан не сомневался, что его власть имеет божественную санкцию. В праздники он восседал на левой части трона, а правая была пуста — на ней невидимо присутствовал Христос. Автократор мечтал, что невидимый покров будет вознесён над всем римским Средиземноморьем. Идеей восстановления христианской империи — «римского дома» — Юстиниан вдохновил всё общество.

Когда купол константинопольской Софии ещё возводился, с Великого освободительного похода на Запад начался второй этап правления Юстиниана (532-540 гг. ).

К концу первой трети VI в. варварские королевства, возникшие в западной части Римской империи, переживали глубокий кризис. Их раздирала религиозная рознь: основное население исповедовало православие, но варвары, готы и вандалы были арианами, чьё учение было объявлено ересью, осуждённой в IV в. на I и II Вселенских соборах Христианской Церкви. Внутри самих варварских племён быстрыми темпами шло социальное расслоение, усиливалась рознь между знатью и простолюдинами, что подрывало боеспособность армий. Элита королевств была занята интригами и заговорами и не заботилась об интересах своих государств. Коренное население ждало византийцев как освободителей. Поводом для начала войны в Африке послужило то, что вандальская знать свергла законного короля — друга империи — и посадила на престол его родственника Гелизмера. В 533 г. Юстиниан отправил 16-тысячную армию под командованием Велизария к африканским берегам. Византийцам удалось скрытно высадиться и беспрепятственно занять столицу вандальского королевства Карфаген. Православное духовенство и римская знать торжественно встречали императорские войска. Простой народ также относился к их появлению сочувственно, так как Велизарий сурово карал грабежи и мародёрство. Король Гелизмер пытался организовать сопротивление, но проиграл решающее сражение. Византийцам помогла случайность: в начале боя погиб брат короля, и Гелизмер покинул войска, чтобы похоронить его. Вандалы решили, что король бежал, и армию охватила паника. Вся Африка оказалась в руках Велизария. При Юстиниане I здесь развернулось грандиозное строительство — было построено 150 новых городов, восстановлены тесные торговые контакты с Восточным Средиземноморьем. Провинция переживала экономический подъём все 100 лет, пока она была в составе империи.

Вслед за присоединением Африки началась война за обладание историческим ядром западной части империи — Италией. Поводом к началу войны стали свержение и убийство законной королевы остготов Амаласунты её супругом Тео-датом. Летом 535 г. Велизарий с восьмитысячным отрядом высадился на Сицилии и в короткий срок, почти не испытывая сопротивления, занял остров. На следующий год его войско переправилось на Апеннинский полуостров и, несмотря на огромный численный перевес противника, отвоевало его южную и центральную части. Италийцы всюду встречали Велизария с цветами, сопротивление оказал лишь Неаполь. Огромную роль в такой поддержке народа сыграла Христианская Церковь. Кроме того, в стане остготов царил разброд: убийство трусливого и коварного Теодата, бунт в войсках. Армия выбрала новым королём Вити-гиса — смелого солдата, но слабого политика. Он тоже не смог остановить наступление Велизария, и в декабре 536 г. византийская армия без боя заняла Рим. Духовенство и горожане устроили византийским солдатам торжественную встречу. Население Италии более не желало власти остготов, о чём свидетельствует следующий факт. Когда весной 537 г. пятитысячный отряд Велизария был осаждён в Риме огромной армией Витигиса, битва за Рим длилась 14 месяцев; несмотря на голод и болезни, римляне сохранили верность империи и не впустили Витигиса в город. Показательно и то, что и сам король остготов печатал монеты с портретом Юстиниана I — только власть императора считалась законной. Глубокой осенью 539 г. армия Велизария осадила столицу варваров Равенну, и через несколько месяцев, опираясь на поддержку друзей, императорские войска заняли её без боя.

Казалось, власть Юстиниана не знает границ, он в апогее своего могущества, сбываются планы восстановления Римской империи. Однако главные испытания ещё только ждали его державу. Тринадцатый год правления Юстиниана I был «чёрным годом» и начал полосу трудностей, преодолеть которые могли только вера, мужество и стойкость ромеев и их императора. Это был третий этап его царствования (540-558 гг.).

Ещё когда Велизарий вёл переговоры о капитуляции Равенны, персы нарушили подписанный ими десять лет назад «Вечный мир» с империей. Шах Хосров I с огромным войском вторгся в Сирию и осадил столицу провинции — богатейший город Антиохию. Жители смело защищались, но гарнизон оказался небоеспособным и разбежался. Персы взяли Антиохию, разграбили цветущий город и продали жителей в рабство. На следующий год войска Хосрова I вторглись в союзную с империей Лазику (Западная Грузия), началась затяжная византийско-персидская война. Гроза с Востока совпала с нашествием славян на Дунае. Пользуясь тем, что укрепления границы остались почти без гарнизонов (войска были в Италии и на Востоке), славяне дошли до самой столицы, прорвались через Длинные стены (три стены протяжённостью от Чёрного моря до Мраморного, защищающие предместья города) и начали грабить пригороды Константинополя. Велизарий был срочно переброшен на Восток, и ему удалось остановить нашествие персов, но пока его армии не было в Италии, там оживились остготы. Они выбрали королём молодого, красивого, смелого и умного Тотилу и под его руководством начали новую войну. Варвары зачисляли в армию беглых рабов и колонов, раздавали своим сторонникам земли Церкви и знати, привлекали тех, кого обидели византийцы. Очень быстро маленькая армия Тотилы заняла почти всю Италию; под контролем империи остались лишь порты, которые без флота взять было невозможно.

Но, наверное, самым тяжёлым испытанием для державы Юстиниана I стала страшная эпидемия чумы (541-543 гг.), унёсшая чуть ли не половину населения. Казалось, что невидимый купол Софии над империей дал трещину и в неё хлынули чёрные вихри смерти и разрушения.

Юстиниан хорошо понимал, что главная его сила перед лицом превосходящего противника — вера и сплочённость подданных. Поэтому одновременно с непрекращающейся войной с персами в Лазике, тяжёлой борьбой с Тотилой, который создал свой флот и захватил Сицилию, Сардинию и Корсику, внимание императора всё больше и больше занимали вопросы богословия. Некоторым казалось, что престарелый Юстиниан выжил из ума, проводя в такой критической ситуации дни и ночи за чтением Священного писания, изучением творений Отцев Церкви (традиционное название деятелей Христианской Церкви, создавших её догматику и организацию) и написанием собственных богословских трактатов. Однако император хорошо понимал, что именно в христианской вере ромеев их сила. Тогда была сформулирована знаменитая идея «симфонии Царства и Священства» — союза церкви и государства как гарантии мира — Империи.

В 543 г. Юстиниан написал трактат, осуждающий учение мистика, аскета и богослова III в. Оригена, отрицающее вечные муки грешников. Однако главное внимание император уделял преодолению раскола православных и монофизитов. Конфликт этот вот уже более 100 лет терзал Церковь. В 451 г. IV Вселенский собор в Халкидоне осудил монофизитов. Богословский спор был осложнён соперничеством между влиятельными центрами православия на Востоке — Александрией, Антиохией и Константинополем. Раскол между сторонниками Халкидонского собора и его противниками (православными и монофизитами) в царствование Юстиниана I принял особую остроту, так как монофизиты создали свою отдельную церковную иерархию. В 541 г. начинается деятельность известного монофизита Якова Барадея, который в одежде нищего обошёл все страны, населённые монофизитами, и восстановил монофизитскую церковь на Востоке. Религиозный конфликт осложнился национальным: греки и римляне, считавшие себя правящим народом в империи ромеев, были преимущественно православными, а копты и многие арабы — монофизитами. Для империи это было тем более опасно, что богатейшие провинции — Египет и Сирия — давали огромные суммы в казну и от поддержки правительства торгово-ремесленными кругами этих областей многое зависело. Пока была жива Феодора, она помогала смягчать конфликт, покровительствуя монофизитам, несмотря на нарекания православного духовенства, но в 548 г. императрица умерла. Юстиниан решил вынести вопрос о примирении с монофизитами на V Вселенский собор. Замысел императора сводился к тому, чтобы сгладить конфликт путём осуждения учения врагов монофизитов — Феодорита Киррского, Ивы Эдесского и Фёдора Мопсуэтского (так называемые «три главы»). Сложность состояла в том, что все они умерли в мире с Церковью. Можно ли осуждать умерших? После долгих колебаний Юстиниан решил, что можно, но с его решением не согласились Папа римский Вигилий и подавляющее большинство западных епископов. Император вывез Папу в Константинополь, держал его чуть ли не под домашним арестом, пытаясь добиться согласия под нажимом. После долгой борьбы и колебаний Вигилий сдался. В 553 г. V Вселенский собор в Константинополе осудил «три главы». Папа не участвовал в работе собора, ссылаясь на недомогание, и пытался противодействовать его решениям, но в конце концов всё же подписал их.

В истории этого собора следует различать его религиозный смысл, заключающийся в торжестве православного догмата о том, что божественная и человеческая природа соединены в Христе не-слиянно и нераздельно, и политические интриги, которые его сопровождали. Прямая цель Юстиниана не была достигнута: примирения с монофи-зитами не наступило, и чуть было не произошёл разрыв с западными епископами, недовольными решениями собора. Однако этот собор сыграл большую роль в духовной консолидации Православной Церкви, а это было крайне важно и в то время, и для последующих эпох. Время правления Юстиниана I было периодом религиозного подъёма. Именно в это время получила развитие церковная поэзия, написанная простым языком, одним из виднейших представителей которой был Роман Сладкопевец. Это была эпоха расцвета палестинского монашества, время Иоанна Лествичника и Исаака Сирина.

Произошёл перелом и в политических делах. В 552 г. Юстиниан снарядил новую армию для похода в Италию. На этот раз она отправилась сухопутной дорогой через Далмацию под командованием евнуха Нарсеса, храброго полководца и хитрого политика. В решающем сражении конница Тотилы атаковала войска Нарсеса, построенные полумесяцем, попала под перекрёстный обстрел лучников с флангов, обратилась в бегство и смяла свою же пехоту. Тотила был тяжело ранен и умер. В течение года византийская армия восстановила своё господство над всей Италией, а ещё через год Нарсес остановил и уничтожил полчища лангобардов, хлынувших на полуостров.

Италия была спасена от страшного разграбления. В 554 г. Юстиниан продолжил завоевания в Западном Средиземноморье, попытавшись захватить Испанию. Полностью этого сделать не удалось, но небольшая область на юго-востоке страны и Гибралтарский пролив перешли под господство Византии. Средиземное море вновь стало «Римским озером». В 555г. имперские войска разгромили огромное персидское войско в Лазике. Хосров I подписал сначала перемирие на шесть лет, а потом и мир. Удалось справиться и со славянской угрозой: Юстиниан I заключил союз с кочевниками-аварами, которые взяли на себя охрану дунайской границы империи и борьбу со славянами. В 558 г. этот договор вступил в силу. Для империи ромеев наступил долгожданный мир.

Последние годы правления Юстиниана I (559- 565 гг.) прошли спокойно. Финансы империи, ослабленные четвертьвековой борьбой и страшной эпидемией, восстанавливались, страна залечивала раны. 84-летний император не оставлял своих богословских занятий и надежд покончить с расколом в Церкви. Он даже написал близкий по духу монофизитам трактат о нетленности тела Христа. За сопротивление новым взглядам императора в ссылке оказались константинопольский патриарх и многие епископы. Юстиниан I одновременно был продолжателем традиций ранних христиан и наследником языческих кесарей. С одной стороны, он боролся против того, чтобы в Церкви были активны только священники, а миряне оставались лишь зрителями, с другой — постоянно вмешивался в церковные дела, смещая епископов по своему усмотрению. Юстиниан проводил реформы в духе евангельских заповедей — помогал бедным, облегчал положение рабов и колонов, восстанавливал города — и одновременно подвергал население жестокому налоговому гнёту. Пытался восстановить авторитет закона, но так и не смог уничтожить продажность и злоупотребления чиновников. Его попытки восстановить мир и стабильность на территории Византийской империи обернулись реками крови. И всё же, несмотря ни на что, империя Юстиниана была оазисом цивилизации в окружении языческих и варварских государств и поражала воображение современников.

Значение деяний великого императора выходит далеко за рамки его времени. Укрепление позиции Церкви, идейная и духовная консолидация православия сыграли огромную роль для становления средневекового общества. Кодекс императора Юстиниана I стал основой европейского права последующих веков.

 

кровавый немтырь с отрезанным носом

Юстиниан II, которому в будущем было суждено наводить ужас на подданных, родился в 669 году приличной семье. Его отец Константин IV Бородатый работал императором и занимался укреплением границ Византии, войнами с арабами и охраной трона от поползновений своих младших братьев Ираклия и Тиверия. Те тоже хотели царствовать, и, ссылаясь на святую троицу, настаивали, чтобы старший брат поделил власть на троих. Когда Константин не поддался на уговоры, они взбунтовали войска. Император рядовых мятежников сурово покарал, а непутевых братьев сперва простил. Только когда они вновь подняли мятеж, Константин наказал и их, но для 7 века довольно мягко: приказал отрезать им носы. Человек с физическими уродствами по законам Византии не мог претендовать на престол, поэтом Ираклий и Тиверий, утёршись, сняли свои претензии.

Маленьким Юстинианом занималась его мать, императрица Анастасия. Мальчика с детства готовили к трону и воспитывали соответственно, однако ребенок с малых лет показал злобный характер. Дворцовая челядь боялась показываться в покоях Анастасии, когда её сыночек находился там без строгого материнского присмотра. По Константинополю ходили слухи, что наследник трона мучает животных и обижает слуг. Тем не менее, в 681 году, когда Юстиниану исполнилось 12 лет, отец провозгласил его соправителем. Через четыре года Константин Бородатый умер, и 16-летний юноша был провозглашен полновластным императором Византии под именем Юстиниана II.

Сперва новый правитель занялся восточными рубежами. Он направил войска сражаться с арабами в Армению, грузинскую Иберию и на Кипр. Не везде византийцам сопутствовала удача, но юный базилевс повышал боеспособность своей армии весьма оригинально. Когда один из отрядов отступил под натиском арабов, Юстиниан приказал казнить семьи покрывших себя позором воинов. Гораздо гуманнее он относился к христианам, земли которых захватывали арабы. Спасая ливанских единоверцев от мусульман, Юстиниан переселил 12 тыс. человек поближе к Константинополю. В 688 году император подписал мирный договор с халифом Абд аль-Маликом ибн Марваном, согласно которому подати от армян и киприотов стали делить поровну между Византией и Арабским халифатом.

Юстиниан среди родственников. Источник: en. wikipedia.ru

Разобравшись с проблемами на востоке страны, Юстиниан обратил свой взгляд на север. Там, на Балканах, уже прочно обосновались южно-славянские племена. И император объявил болгарам войну. Добившись военных успехов в Македонии, он насильно переселил 30 тыс. славян в Малую Азию, где создал из них новую армию. С этим войском Юстиниан опять объявил войну арабам, но новые подданные-переселенцы оказались ненадежной силой. Арабские лазутчики распропагандировали болгар, часть из которых переметнулась на сторону противника, а несколько тысяч попросту разбежались. Возмущенный Юстиниан приказал примерно наказать славян, казнив всех тех, кто остался верен ему. Некоторая нелогичность такого поступка его не смущала: правило «Бей своих, чтобы чужие боялись» применялось и в Византии 7 века.

Работало это, правда, не очень. Чужие не сильно страшились молодого базилевса, и в результате этой войны Армению он всё-таки потерял. А вот собственные подданные тряслись в ужасе. Особенно были напуганы те из них, кто молился Христу чуть иначе, чем император. Юстиниан жесточайше боролся с ересями, которыми он объявлял любое из многочисленных тогда толкований Священного писания.

Трулльский собор: кровавый фон церковной ассамблеи

Чтобы подкрепить гонения на еретиков идеологической базой, Юстиниан повелел созвать в 691 году в Константинополе Вселенский собор. Съехавшиеся со всех концов христианского мира священники заседали в трулльском зале императорского дворца, поэтому этот съезд получил название Трулльского собора. Предыдущие подобные ассамблеи занимались, в основном, догматическими вопросами, а в этот раз иерархи встретились для выработки правил, по которым церковь должна жить. Заседали священники долго и в результате прений выработали 102 канона, регламентирующих жизнь служителей церкви и её деятельность в целом.

Трулльский собор. Источник: wikipedia.org

Несколько лет назад о решениях Трулльского собора напомнили россиянам судебные власти, которые на основании этих замшелых канонов вынесли приговор участницам панк-группы «Pussy Riot». Нарушительницы канона № 62, повелевшего в храмах «плясания не творити», в 2012 году отправились в тюрьму.

Решения Собора, возмутившее многих в 21 веке, в 7 столетии не понравились папе римскому. Не то, чтобы он любил в храмах издавать «бесчинные вопли» или ходить с евреями в баню (это тоже запретил Трулльский собор). Папу Сергия I задело то, что Константинопольский престол постановлением Собора был уравнен в правах с Ватиканом. Понятно, что заседавшие в столице Византии священники выполняли волю Юстиниана, но понтифика это не трогало. Он отказался принимать решения Трулльского собора. Взбешенный Юстиниан приказал арестовать Сергия, но команду, посланную в Италию, перехватили в Равенне. Этот город считался частью Византийской империи, однако его жителей так возмутил запрет Трулльского собора изображать Христа в образе барашка, что они побили посланцев своего императора и развернули их обратно в Константинополь.

Пока император занимался делами церковными, земной жизнью Византии руководили два его фаворита: верховный логофет (министр финансов) Феодот и императорский сакелларий (казначей патриархии) Стефан. За несколько лет эта парочка наладила механизм по высасыванию всех соков из граждан Византии. Стефан, бывший по совместительству старшим евнухом, отвечал за строительство императорских дворцов. Рабочих на стройках, как рабов, так и вольнонаемных нещадно били, возмущало константинопольцев и то, что ради расширения дворцового сада Юстиниана, несмотря на возражения патриарха Каллиника, снесли один из главных городских соборов. Всё новые дворцы требовали всё новых налогов, значительная часть которых утекала в карман Стефана. Феодот действовал еще более просто: он арестовывал богатых византийцев и пытками вымогал у них деньги. Фавориты императора дошли до того, что взяли в оборот вдовствующую императрицу Анастасию, вымогая у неё драгоценности. Мать Юстиниана просто-напросто выпороли. Её венценосный сыночек сделал вид, что он о пытках матери ничего не знал.

Естественно, злодеяния фаворитов и жестокость самого Юстиниана вызывали ненависть как народа, так и византийской знати. В 695 году вспыхнуло восстание. Перепуганный император приказал отправить Стефана и Феодота в ссылку. Но такое мягкое наказание лишь возбудило восставших. Они отбили фаворитов у стражи, привязав к лошадиным хвостам, проволокли их по городским площадям, а затем заживо сожгли. Потом настала очередь и самого базилевса. Монарха не стали убивать. Чтобы он не смог больше тиранствовать, Юстиниану лишь отрезали нос и вырвали язык, а затем сослали в крымский Херсонес. Императором провозгласил себя лидер восставших Леонтий.

Наказание Юстиниана II. Источник: en. wikipedia.org

В изгнании Юстиниан провел 10 лет. Сперва он занялся исправлением пострадавшей наружности, заказав у ювелиров золотую копию отрубленного носа. Изделие исправляли несколько раз, добиваясь полного сходства с утраченным оригиналом. Затем Юстиниан какое-то время провел в Крыму, тоскуя об утраченной власти. Однажды ему приснился сон, что он вновь правит Византией, и это видение побудило искалеченного монарха к действию. Сперва он отправился на восток к хазарам, пытаясь заручиться их поддержкой для возвращения престола. Он успел жениться на сестре хазарского кагана Феодоре, но его дипломатии это не помогло. Не найдя взаимопонимания, Юстиниан поехал на запад, в Болгарию, с которой он всего несколько лет назад воевал. Удивительно, но безъязыкий экс-император нашел общий язык с болгарским ханом Тервелем. Славянскому правителю не было дела до византийских законов, запрещавших безносому быть императором. Его впечатлило письменное обещание Юстиниана отдать свою дочь от первого брака за Тервеля, если он поможет захватить Константинополь. В 705 году болгарские полчища двинулись к столице Византии.

Страшная месть: второе пришествие Юстиниана

Сходу взять Константинополь не удалось. Не помогли и прокламации с увещеваниями, отправленные Юстинианом к горожанам: те слишком хорошо помнили ужасы его правления. Через неделю бывший базилевс с несколькими сподвижниками ночью пробрался в Константинополь по пересохшему акведуку, нашёл людей, сохранивших ему верность, и убедил их (очевидно, знаками) открыть ворота. Утром константинопольцы обнаружили, что город наводнен болгарами и что переворот свершился.

Не спеша, с оттяжечкой вновь усевшийся на троне Юстиниан приступил к сладкой мести. Пока он был в изгнании, Леонтия сверг Тиверий III. Теперь обоих этих узурпаторов в цепях привели на ипподром, где проходили торжества по случаю возвращения базилевса, и кинули к ногам Юстиниана. Тот наступил на головы поверженных соперников, и, стоя на них, наблюдал всё действие. Затем он приказал отрубить бывшим императорам оттоптанные головы.

С патриархом Каллиником базилевс обошелся суровей. Иерарха, осмелившегося освящать незаконную, с точки зрения Юстиниана, власть, ослепили и, как еретика, сослали в Рим. До вечного города слепой патриарх так и не добрался. По дороге слуги византийского императора отрезали несчастному священнику нос и язык и заживо замуровали его в стену. Когда через 40 дней кладку разобрали, Каллиник был еще жив, но скончался от истощения через четыре дня. За эти страдания патриарх был позже причислен к лику святых.

Всех офицеров константинопольского гарнизона, не сдавшегося по первому приказу Юстиниана, император повелел повесить на городских стенах. После этого репрессии против населения превратились в рутину. Базилевс устраивал пиры, после которых решал, кого из знатных гостей повесить, кому отрубить голову, а кого, зашив в мешок, выбросить в Босфор. Иногда судьбу человека определял просто жребий. Юстиниан, которому народ дал прозвище Ринотмет, то есть «Безносый», щедро наградил болгар, а их хану Тервелю даровал титул цезаря — неслыханная щедрость по отношению к варвару-славянину.

Немой Юстиниан отдавал приказания письменно, хотя в его свите постоянно состоял переводчик, толковавший знаки и мычания властителя. Толмачи часто менялись, так как понять причудливые желания базилевса бывало затруднительно. Ошибавшихся переводчиков казнили, на их место назначали новых.

Вскоре после второго воцарения у Юстиниана родился сын Тиверий, которого отец через год назначил своим соправителем. Теперь судьбами сотен тысяч подданных распоряжались два императора, один из которых уже не мог говорить, а другой ещё не научился разговаривать. От имени обоих Византия в 708 году объявила войну тем самым болгарам, которые три года назад так помогли Юстиниану. Бывший хан, а ныне кесарь Тервель удивился такой черной неблагодарности и разбил византийские войска в битве при Анхиало. Этот щелчок по отсутствующему носу не усмирил Юстиниана, и он начал задирать арабов, которые тоже нанесли Византии ряд поражений, отчекрыжив от империи пару восточных провинций.

Печать с портретом хана Тервеля. Источник: en. wikipedia.org

Тогда Юстиниан вспомнил про недостойное поведение Равенны, защитившей от его гнева римского папу. Он послал войска в Италию, чтобы наказать непослушный город. Войдя в Равенну, командующий Феодор пригласил знатных горожан на пир, в ходе которого всех гостей заковали в кандалы, а затем отправили в Константинополь, где казнили. Солдаты Феодора стали грабить Равенну, но горожане восстали и перебили мародёров, убив заодно и Илию, правителя, присланного Юстинианом. Узнав об этом, взбешенный император обвинил во всём именно покойного наместника и отыгрался на его семье. Двух маленьких сыновей Илии он приказал зарезать, а его вдову насильно выдать замуж за её же собственного раба-повара, безобразного эфиопа. Что касается Равенны, то Юстиниану пришлось признать её право молиться богу по западному, а не восточному канону, а папа решения Трулльского собора так и не признал, и это стало одной из причин последовавшего через несколько веков раскола.

Юстиниан бесился от ярости: не одно начинание его второго царствования успехом не завершалось. От этого бешенства страдали византийцы, которых казнили без суда и следствия. В 710 году император придумал наказать Херсонес, оказавший ему недостаточное почтение во время ссылки. Посланные туда войска неожиданно взбунтовались и провозгласили своего командира Барданеса императором Филиппиком. Отправленные на усмирение бунта отряды присоединились к восставшим. Бунтовщики быстро переправились через Черное море и овладели Константинополем без особого сопротивления его гарнизона.

Юстиниан в это время в столице отсутствовал: он пытался собрать войска для отпора арабам. Узнав о новом перевороте, он помчался в Константинополь, но на подступах к городу ему отрубил голову его собственный телохранитель. Безносый сувенир привезли Филиппику как подарок на его официальную коронацию.

После смерти Юстиниана осмелевшая толпа бросилась громить дворец. В этой яростной суматохе бесследно исчезла императрица Феодора. Мать Юстиниана Анастасия с 6-летним внуком Тиверием укрылась в одном из храмов. Вооруженная толпа ворвалась и туда, убила женщину, вытащила мальчика, прятавшегося за алтарем, на улицу и растерзала его. Императорская династия Ираклиев прервалась…

Совсем недавно, уже в 2000-х годах, Юстиниана II причислили к лику святых: организация им Трулльского собора пересилила в глазах отцов православной церкви все те кровавые мерзости, что он творил.

Юстиниан I: Электронная еврейская энциклопедия ОРТ

ЮСТИНИА́Н I (Iustinianus I), император Византии (Восточной Римской империи; правил в 527–565 гг.), утвердил господство ортодоксального христианства и преследовал неортодоксальных христиан, еретиков, язычников и евреев.

Его законодательство, так называемое византийское право, включает знаменитый «Корпус юрис цивилис» («Свод гражданского права»), а также новеллы (то есть изменения к действующим законам по конкретным вопросам), в том числе законы о евреях, закреплявшие или исправлявшие соответствующие законы императора Феодосия II (правил в 408–450 гг.). Законы Юстиниана I определили статус евреев в византийском государстве на последующие семь столетий (6–15 вв.).

Юстиниан I усилил ограничения, наложенные на евреев Феодосием, а также ввел закон, запрещавший евреям держать рабов из язычников или еретиков, которые приняли ортодоксальное христианство, а также постановил, что евреи не могут свидетельствовать в суде против ортодоксальных христиан, однако могут давать показания как в пользу, так и против еретиков.

Четыре новеллы Юстиниана I непосредственно относятся к евреям: новелла 37 (535 г.) запрещает евреям и еретикам в завоеванной в 534 г. Юстинианом I провинции Северная Африка отправлять свой религиозный культ. Синагоги и молельни еретиков подлежат конфискации и после освящения могут быть использованы для церковных нужд. В отличие от господствовавшего в христианстве подхода эта новелла рассматривает иудаизм как ересь; возможно, это мотивировано подозрением, что евреи поддерживают власть вандалов (которым Юстиниан I нанес поражение), и бытовавшим в Северной Африке убеждением, что евреи содействуют распространению ереси. Хотя эта новелла не применялась, она указывает на ухудшение отношения к евреям в правление Юстиниана I.

Новелла 45 (537 г. ) запрещает освобождать евреев, самаритян и еретиков от обязательной службы в декурионах (местных муниципальных органах), которая была сопряжена с тяжким финансовым бременем. (До этого лица, принадлежавшие к определенным категориям населения, могли быть освобождены от этой службы на том основании, что они отправляют религиозные функции в своих общинах.) Вместе с тем те немногие привилегии, которыми пользовались служившие в декурионах (в частности, освобождение от телесных наказаний и от наказания изгнанием), не распространялись на евреев: «Евреи никогда не должны пользоваться плодами их должности, а лишь испытывать ее тяготы и сопряженные с ней наказания». В случае, если обнаружится, что еврей занимает более высокую должность, чем христианин, он должен быть наказан штрафом.

Новелла 131 (545 г.) возбраняет продажу церковного имущества евреям, самаритянам, язычникам и еретикам, а также говорит о том, что синагоги, построенные на земле, принадлежащей, как впоследствии доказано, церкви, подлежат конфискации.

Новелла 146 (553 г.), изданная, по-видимому, в ответ на просьбу евреев, отменяет обязательность чтения Пятикнижия на иврите со свитка Торы: чтения могут быть на латыни, на греческом и на любом другом языке, причем как греческий текст можно использовать Септуагинту или одобренный раввинами перевод (см. Онкелос и Аквила). Вместе с тем эта новелла запрещает толкование Библии при помощи Мишны, которая, как утверждает новелла, не имеет Божественного происхождения и способна лишь ввести верующих в заблуждение. Раввинские интерпретации укореняют ошибочные убеждения, в частности, неверие в существование ангелов и Страшного суда (это ошибочное утверждение, по-видимому, является результатом смешения раввинистических учений с более ранними самаритянскими верованиями). Будучи верховным арбитром в вопросах христианской ортодоксии, византийский император Юстиниан I считал себя верховным арбитром также и в вопросах иудаизма, который был единственной легальной нехристианской религией в империи. Степень вмешательства Юстиниана I в синагогальную литургию неясна, однако очевидно, что он стремился внедрить христианский взгляд на то, каким должен быть иудаизм и каковы должны быть его священные тексты.

Юстиниану I приписывается также запрет на празднование Песаха, если он выпадает перед христианской Пасхой. В правление Юстиниана I в Эрец-Исраэль произошло несколько выступлений против византийской власти. В 529 г. Юстиниан I жестоко подавил попытки самаритян создать свое царство, а в 556 г. посланные в Кесарию войска усмирили разразившиеся там антихристианские беспорядки, в ходе которых самаритяне и евреи сожгли несколько церквей.

властитель из низов — Наталия Басовская — Все так — Эхо Москвы, 20.01.2008

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это программа «Все так!», Наталья Басовская и Алексей Венедиктов, наконец-то мы добрались до Византии. Наталья Ивановна, здравствуйте!

Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день! Византия – заметное государство, необычное государство, совершенно особенное, и что важно, повлиявшее существенно на нашу отечественную культуру, духовность, религию, поэтому разговор о ней, безусловно уместен. Но Юстиниан – это очень ранняя страница истории Византия, когда Византия, скажем так, еще не была Византией. Они сами называли себя империя римлян или ромеев. Чем же этот, именно этот правитель, который правил с 527 по 565 годы – VI век, очень ранние времена, на Западе полное крушение великой Западной Римской империи, и только первые ростки чего-то нового, что потом назовут…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Варварские королевства.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, что потом назовут средневековьем. А на Востоке ситуация другая. Именно Юстиниан, которого при жизни многие называли великим… Но надо сказать, не закрепилось за ним это, в историографии прозвище не закрепилось. Это существенно. Наверное, поговорив о его натуре, мы поймем, почему. Император Восточной Римской империи, будущей Византии – из крестьян. Уже интересно. Не так много было императоров из крестьянской среды. Его правление – мост между древним миром и средневековьем для Востока. Так называют специалисты это время. А Византия – это исчезнувшее общество, ибо в 1453 году турки захватили… турки покорили Константинополь, и Византия кончилась, как государство. Т.е. это редкое государство средневековое – то ли древнее, то ли средневековое – которое ушло с исторической арены полностью. А Юстиниан – тот, кто пытался остановить этот уход. В этом пафос его деятельности, в этом пафос его жизни…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Удачной, удачной деятельности.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в чем-то да, потому что его знаменитый Кодекс Юстиниана – это попытка транслировать Древний Рим и его нормативы античного римского мира в новую эпоху. До конца это не удалось, но влияние большое на право, на понятие «закон» это оказало.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже наполеоновский Кодекс был инспирирован, как говорили, кодексом Юстиниана…

Н.БАСОВСКАЯ – Безусловно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …который Наполеон изучал в артиллерийском своем училище.

Н.БАСОВСКАЯ – Потому что он да, он транслировал… Не он лично, но он лично создал комиссию, коллегию…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы об этом поговорим.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. …людей, над этим работавших. И они сумели перевести, как бы, римское законодательство на более понятный язык, сблизить его с реалиями его эпохи. Но там есть и раздел «новеллы», который отражает то новое, что рождалось независимо от воли Юстиниана. Но оценку кодексу, наверное, надо дать немножко позже. И источников об этом правители удивительно много, потому что туда, на Восток, в восточную часть былой Римской империи единой, перебазировались…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бежали, бежали.

Н.БАСОВСКАЯ – Бежали…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бежали, Наталья Ивановна, бежали. От варваров, от…

Н.БАСОВСКАЯ – От несчастий Великого переселения народов, очень многие пишущие, мыслящие… Это греческие источники, прежде всего, конечно, Прокопий Кесарийский, образованнейший человек, который был очень близок ко двору Юстиниана и написал несколько произведений, среди них «Тайная история».

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы о ней поговорим.

Н.БАСОВСКАЯ – Потому что, да, это скандальная хроника двора. Агафий написал продолжение его трудов. Латинские источники – в «Истории готов» Исидора Севильского он тоже отражен – это уже VII век. Сирийские – о нем писали сирийские монофизиты, Иоанн Эфесский и другие. Летописи эфиопские и арабские, и летописи самого Юстиниана.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сохранились.

Н.БАСОВСКАЯ – На греческом и на латинском. Т.е. это редкий случай богатого, даже богатейшего корпуса источников. Они потрясающе описаны – научно описаны и проанализированы – в книге Шарля Диля, удивительного специалиста по Византии, одного из самых знаменитых (опять, в нашей библиотеке РГГУ эта книга есть). И на обложке: «Шарль Диль, корреспондент института. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке». Она вышла на русском языке раньше, чем на французском. И еще такое пояснение: с 209 гравюрами в текстами и 8-ю на отдельных листах. Перевод с французского – перевел он сам. 1908-й год. Типография Альтшулера, Фонтанка 96. Такой стариной веет от этого издания, но анализ источников и их научное описание по эпохе Юстиниана там совершенно удивительные. Давайте вспомним его жизнь. Родился, как многие наши персонажи, но как немногие, будущий император родился в деревне. Видимо, в 482 году.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Видимо – т.е. мы даже не знаем.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, там есть некие сомнения, потому что даты рождения фиксировались в эти времена не очень четко. Важна была дата крещения, дата смерти, а это рождение – пока еще Бог не все решил про судьбу этого человека. В Верхней Македонии, на границе Албании, т.е. в абсолютно глухой провинции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Медвежий угол.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Это не времена Александра Македонского…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Где Македония… да.

Н.БАСОВСКАЯ – …когда из Македонии пришло что-то великое.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это на стыке, это граница… граница империи, да, это какая-то граница?

Н. БАСОВСКАЯ – Да, это довольно провинциально, это достаточно провинциально. Как и его дядя Юстин, первым который стал крестьянином на троне, а затем и племянника, как бы, ввел туда, родился в глухой деревне, в очень небогатой среде. Его дядя первым ушел из этой деревни задолго до племянника.

А.ВЕНЕДИКТОВ – На заработки.

Н.БАСОВСКАЯ – С котомкой на военную службу. Потому что военная служба была в то же время и очень хорошим заработком.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мародеры.

Н.БАСОВСКАЯ – Образование ноль – у дяди, в отличие от племянника. Дядя Юстин, ставший через военную карьеру императором, не умел писать. И с насмешкой многие современники пишут, что для него изготовили специальный трафарет, дощечку с прорезями, с помощью которой, заполняя прорези краской, он и ставил свою подпись: «Юстин». Т.е. это уж натурально из самых-самых низов. Юстиниан был сыном сестры Юстина. И вот этот не умевший писать, дядя, ушедший с котомкой из деревни…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, солдат, солдат.

Н.БАСОВСКАЯ – …как только продвигаясь, продвигаясь – он был полководцем. Он, видимо, умел хорошо воевать. Для этой вечно воюющей эпохи это очень важно. Чем не отличался потом племянник. Сам воевать не умел. А этот умел и делал военную карьеру. Продвинувшись в руководители императорской гвардии, он тем самым и проложил себе путь к престолу. Но надо сказать, не убийствами, не какими-то заговорами…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не убийствами?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вообще…

Н.БАСОВСКАЯ – Видным положением и тем, что после смерти…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бесхитростностью.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Надо было простого, реального и умеющего воевать и защищать это несчастное государство.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это напоминает историю с династией Северов, солдатских императоров Западной Римской империи.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А он солдат из провинции.

Н.БАСОВСКАЯ – Солдат из провинции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А не по женской линии его, не женщины привели?

Н.БАСОВСКАЯ – Пришло их время…. Мне, во всяком случае, такая информация не встретилась.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Странный такой переход, от гвардейца к императору.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну… гвардия часто определяла, кто будет императором. А гвардия – это то, что очень близко к персоне императора. И Юстин, наверное, устраивал именно тем, что вообще-то, он был очень незлобным человеком. А это очень беспокоило придворное окружение: будут ли кровавые преследования, многочисленные казни. Он и дальше в жизни своей доказывал, что он незлобный человек. Он вояка, а вояка – это не обязательно придворный интриган. И как только он выделился еще только в командиры гвардии, он стал заботиться о своих племянниках.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У него детей не было?

Н.БАСОВСКАЯ – Призвал трех племянников, своих детей у него не было. Среди них наш персонаж Юстиниан. Первые 30 лет – 30 лет! – жизни Юстиниана известны мало. Видимо, ему было 12-15 лет, когда дядя, начальник императорской гвардии, вызвал его в Константинополь, так же, как и других племянников. Но там он начал выделяться. Он учился в нескольких школах, получая классическое образование…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это, вот, племянник крестьянина?

Н.БАСОВСКАЯ – Племянник крестьянина, крестьянин сам. Оказался способным именно на этом поприще. А дядя Юстин, уже ставший императором…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Безграмотный.

Н.БАСОВСКАЯ – …увидел, в чем особенность его племянника. Что он не военный. И он его определил на военную службу – без этого нельзя, иначе ты незнатный человек, так и останешься крестьянином – но не в боевые части, а в состав так называемого скол-отряда – это часть гвардии, ведавшая придворно-парадным церемониалом. «Вот для этого он, — видимо, мысленно сказал себе Юстин, — он подойдет». Образованность не помешает, а никакой опасности, что он будет командовать в бою неудачно, нету. В 518 дядя провозглашен императором, Юстиниану уже 36 лет, и он уже давно при дворе. И считается, что последние годы Юстина племянник довольно умно и твердо направлял его политику. Т.е…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, там высокое образование все-таки было, действительно, Юстиниан был высоко образованным человеком.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. И он получил практику управления задолго до того, как сам стал императором. Юстин назначил умного и способного Юстиниана комитом доместиком, т.е. не только церемониальная служба. Важная придворная должность, которая позволила ему стать секретарем в консистории. Консистория – узкий совек, придворный совет при императоре. Т.е. он со временем стал императором с огромной политической, церемониальной, придворной практикой. А при византийском дворе – назовем его уже византийским, хотя они себя называли…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ромейском, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Империей ромеев, да, или римлян. Константинополь называли подчас Византием, хотя он уже был по имени Константина назван Константинополь. А Византий – это в древности греческая колония на европейском берегу Босфора. Итак, император Юстин 1 апреля 527 года официально провозгласил своего племянника, умницу, талантливого Юстиниана, соправителем.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. практически наследником.

Н.БАСОВСКАЯ – А 1 августа 527 года, через четыре месяца, дядя, император Юстин, скончался – ему уже было за 70. Так Юстиниан оказался, законным, скажем, путем, на престоле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ему 45, он уже немолодой.

Н.БАСОВСКАЯ – И надо сказать, что он уже женат. И его жена – это фигура необычная, и с ее фигурой связаны и личные качества дяди Юстина. Ибо Юстиниан, при всем своем уме, интеллекте и т.д., не был чужд…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, он был такой ботаник, он был такой очкарик, я бы сказал, в это время.

Н.БАСОВСКАЯ – Наверное, да. Но страстей мужских был не чужд. Влюбился страшным образом – в кого? Вот уж… он сам из низов, а она, Феодора, из супер-низов. Она была дочерью надсмотрщика за дикими животными в цирке.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, куда ниже?

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, сторож, ну, уборщик, который подавал диким медведям – говорят, что именно медведям – пищу и чистил их клетки. С детства выступала в цирке.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Девочка на шаре.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в представлениях мимов, совершенно справедливо. В представлениях мимов, как пишут, в очень игривых костюмах, но Прокопий Кесарийский слишком ярко описывает ее порочность, настолько, что она уже превосходит… там какая-то неприязнь, совершенно безумная. Ну, Феодора вызывала… Так вот, Юстиниан – умница, с придворной карьерой, племянник императора…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Блестящий юноша с блестящим будущим.

Н.БАСОВСКАЯ – …влюбился так, что желает жениться только на ней.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А она по их понятиям шлюха, проститутка.

Н.БАСОВСКАЯ – Куртизанка.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не, не, не, она сначала была…

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, они называют ее куртизанкой. Алексей Алексеевич!..

А.ВЕНЕДИКТОВ – Куртизанка – это когда уже у тебя твой дом, и когда к тебе приходят эти самые, богатые. А когда ты дочка сторожа, ты шлюха и проститутка.

Н.БАСОВСКАЯ – Это уж очень…

А.ВЕНЕДИКТОВ – По матросским тавернам, говорили. Говаривали. Потом…

Н.БАСОВСКАЯ – Давайте скажем так…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Потом, когда она стала императрицей, говорили: по матросским… танцовщица по матросским тавернам. Где там танцуют, в матросских тавернах, я не понимаю?

Н.БАСОВСКАЯ – Да можно, всегда где-нибудь станцевать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – На столах.

Н.БАСОВСКАЯ – Но Прокопий пережимает, описывая ее развратность. Хотя ясно, что реально это была женщина…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не развратность, это судьба такая была, она этим выбивалась!

Н.БАСОВСКАЯ – Он утверждает, что ей все это очень нравилось. И Юстиниан захотел жениться. А жениться…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Жениться – не содержать, не наложницей… Нет.

Н.БАСОВСКАЯ – Нет. А жениться нельзя. Она, оказывается, еще очень умна, и она доказала всей последующей жизнью, что она очень умна.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все-таки таких женщин много умных. Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Именно жениться, а жениться нельзя. Был закон, который запрещал жениться членам императорского семейства на непатрицианках. Они же старались… они же делали вид, что они Древний Рим, что Рим не умер. И вот, как в Риме нельзя из рабов взять себе жену, так и здесь нельзя. И добрый дядюшка Юстин…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже император? Или еще нет?

Н.БАСОВСКАЯ – Император. Отменил этот закон.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ради племянника?

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Отменил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это называется, отменить на один день, называется.

Н.БАСОВСКАЯ – И дал ей статус патрицианки в 523 году. Но жена императора Юстина, дядюшки доброго, очень возражала. Ее шокировало, она была очень правоверной такой христианкой, очень набожной женщиной. Ей нельзя было представить, что в их семью входит это существо – пляшущая во время представлений мимов и травли диких зверей. И видно было, что она просто недопустит. И пока не умерла императрица, брак не состоялся. Но как только умерла, в 524, еще не императором, а правой рукой императора, наш Юстиниан женился на Феодоре.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Ивановна Басовская и Алексей Венедиктов в программе «Все так!».

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это программа «Все так!», и мы говорим о Юстиниане, об императоре Византии, который в 527 году наследовал своему дяде, крестьянину, который сделал карьеру до императорской. Теперь император Юстиниан, и с ним рядом на троне его жена императрица Феодора, бывшая танцовщица и актриса цирка.

Н.БАСОВСКАЯ – В 527 году Юстиниан и Феодора торжественно коронованы в храме св. Софии. Вообще, конечно, кощунство. И покойную императрицу можно вполне понять, жену Юстина, которая хотела костьми лечь…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем храм только начинал строиться практически.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он еще недостроен. В недостроенном храме св. Софии.

Н.БАСОВСКАЯ – В совершенно роскошном, в одном из лучших памятников великого византийского искусства. Торжественно коронованы кто? Племянник крестьянина, сам совершенно вышедший из той самой деревни на границе Македонии.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И портовая шлюха.

Н.БАСОВСКАЯ – Вам это… (смеется) дорог этот термин! Все пишут источники: замечательная, заметная куртизанка. В ее жизни, в ее биографии были интересные страницы. Она, конечно, не только плясала, она умела владеть мужчинами…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ой, я нашел… вот Вы тут Прокопия Кесарийского тут поминали, который в «Тайной истории» — про это расскажем – ее описал. Ну что он написал в «явной» истории про Феодору. Он написал о ней следующее: «Воистину, ее пороки принадлежали ее происхождению и времени, а царские достоинства – только ей самой». Прокопий Кесарийский.

Н.БАСОВСКАЯ – Какую-то дань ей… Ну, он написал прямо противоположную концепцию, это, видимо, был чудовищно беспринципный человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он написал две истории, официальную и тайную.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Два дневника вел.

Н.БАСОВСКАЯ – И честно написал: «я боялся написать правду». Но когда он пишет эту правду, уже после смерти Юстиниана, он тоже пережимает. Он, видимо, ни там, ни там… истину надо искать где-нибудь, как всегда, в сопоставлении источников. Так вот, до еще того, как она вышла замуж за Юстиниана, венчалась с Юстинианом, она убегала с любовником в Африку, некий Гицебол, назначенный каким-то чиновником в Африку – Северная Африка была подвластна Византии, бывшие владения Западной Римской империи и вообще Римской империи. Кто кого там бросил, неясно, скиталась по Востоку – можно себе тоже представить, как – и вернулась в Константинополь в возрасте 25 лет, когда они познакомились с Юстинианом.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже старушка.

Н.БАСОВСКАЯ – Ей 25, ему 36. И вот такие страсти овладели этими людьми, что пришлось доброму дядюшке Юстину отменить соответствующий закон. Юстиниан стал императором. Он находился у власти 38 лет – большой исторический срок. И проявил себя на разных поприщах. Прежде, чем все-таки перечислить эти поприща и ярчайшие события его правления, несколько слов о том, ну чем же он управлял, что же это такое, эта Византия? В 395 году, можно сказать, начинается ее история, в конце IV века, когда после смерти императора Феодосия произошел официальный раздел, разделение Римской империи, великой, всемирной Римской империи, на западную и восточную. Центром восточной стал Константинополь, бывшая греческая колония Византий. На Руси его называли Царь-град, его, этот город, т.е. царственный город. Основанный на европейском берегу пролива Босфор. В 330-м году император Константин римский перенес туда столицу еще единой Римской империи, в связи с безопасностью. Главное соображение, что не так страшен там вал варваров, окружающих гибнущую, разлагающуюся Римскую империю. Безопасность. Ближайшими соседями этой восточной части были или славянские племена, не отличавшиеся тогда такой безумной воинственностью, как германцы – они, правда, с севера несколько давили на Балканский полуостров, но, вот, Юстиниану удавалось их сдерживать. Не то, чтоб воевать с ними безумно, а сдерживать. И кроме того, считается – и, видимо, не без оснований – что это слабеющая императорская власть предпочитала перенести столицу для того, чтобы не встречать такого опасного, как в Риме, сопротивления сенатской знати и языческой оппозиции. Они все еще были. И Константин, великий деятель, так сказать, христианства, принявший христианство, будто бы, перед смертью, будто бы, и поддержавший христианскую церковь, он опасался этого сопротивления. Не так давно была история императора Юлиана Отступника, который пытался восстановить язычество и немало крови пролил на этом поприще. Поэтому перенес туда, на Восток, где христианство, в сущности, недалеко там и рождалось, наверное, в этом была большая внутренняя политическая логика. Но тем не менее, вот это государство оказалось странным – на Западе все рухнуло, распалось на кусочки, утвердились варварские короли, правители германские, вчерашние племенные вожди, и шло рождение чего-то нового, чего никто не знал – потом оно будет названо средневековой цивилизацией Западной Европы. А на Востоке была попытка сохранить, удержать уходящий Рим. И вот эта цивилизация византийская – ее можно назвать цивилизацией – основанная на попытке сохранить то, что гибнет, гибнет неминуемо и разлагается на корню, и сохранить, как бы, в классическом виде, она страшная. В кодексах Юстиниана, во многом прогрессивных, как мы правильно сказали, полезных, есть одна ахиллесова пята, но как и та самая пята у Ахиллеса, она смертоносна – там не отменено рабство. Там сохранено рабство, причем в категориях юридических почти в классическом варианте. И вот эта червоточина – это и есть ахиллесова пята, которая не позволила все-таки Юстиниану, несмотря на все усилия, сохранить Рим таким, каким он был. При этом Рим там, на Востоке, обрел свой оттенок. Чем-то он похож на прежний Рим – ну, прежде всего войнами. А потом скажу, чем не похож. Прежде всего, войны против варваров – вот программа Юстиниана.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но заметим, что сам он… напомним, что сам он не был полководцем…

Н.БАСОВСКАЯ – Никогда не руководил войском.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Именно в этом, видимо, его заслуга как государственного деятеля, что он не боялся окружать себя людьми, превосходящими… зная, что они его превосходят…

Н.БАСОВСКАЯ – В этом вопросе – безусловно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, в том или ином вопросе.

Н.БАСОВСКАЯ – Это Велизарий и Нарсес. У него были два крупных полководца. И вот, наш Прокопий Кесарийский был придворным, между прочим, у Велизария. И тоже о нем написал столько гадостей, что, вот, никак не может…

А. ВЕНЕДИКТОВ – В «тайной истории».

Н.БАСОВСКАЯ – В «тайной истории»! (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. в той истории, которая…

Н.БАСОВСКАЯ – Тем хуже. У него были талантливые полководцы. Но на что направила их железная воля Юстиниана? Война против варваров… заметим, даже не против язычников, хотя он был вполне христианский и истинно верующий, преследующий еретиков… Здесь другое. Против варваров, с тем, чтобы восстановить величие Рима. Против германцев. Они добросовестно воевали. И кое-что – на время…

А.ВЕНЕДИКТОВ – На время.

Н.БАСОВСКАЯ – Время не остановишь… эпоху не остановишь. Но на время отвоевали у германцев: в 533-м Северную Африку, Сардинию и Корсику у вандалов. В 535-555 – Италию и Сицилию у остготов.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Внимание: они отняли Рим у варваров. Они взяли Рим. И кстати, был такой голливудский фильм «Битва за Рим»…

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Где показывают Велизария, который осаждает Рим и берет его в конечном счете.

Н.БАСОВСКАЯ – Очищает Рим…

А.ВЕНЕДИКТОВ – От готов.

Н.БАСОВСКАЯ – …от варваров. Вот это программа: война, борьба с варварами. Кроме того, воевали на востоке с Ираном – в 40-х – 60-х годах VI века. И все это – включая Иран – попытка возродить Великую Римскую империю, именно такой, какой она была. Т.е. попытка, с точки зрения людей, имеющих некоторое представление о ходе всемирной истории, попытка обреченная. Но Юстиниан об этом не знал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но воинские успехи все-таки налицо.

Н.БАСОВСКАЯ – Он же видел победы!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Остгоды повержены, вандалы повержены, в Иране меньше, но есть тоже успехи. Т.е. человек, конечно, пребывал в политической иллюзии того, что вот он очень много сделал для возрождения…

А.ВЕНЕДИКТОВ – И восстановил.

Н.БАСОВСКАЯ – …Великого… восстановил великое Римское государство. Но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я еще просто хочу сказать про полководцев – очень важно – что ему его придворные всячески нашептывали на этих полководцев, даже Феодора, которая, в общем, поддерживала поначалу, боялась Велизария, боялась, что Велизарий захватит Рим и объявит себя императором.

Н.БАСОВСКАЯ – И мог.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мог, да. А Нарсес вообще был карлик и евнух. И Феодора, которая любила все прекрасное, говорила: «Я не могу его видеть при дворе. Я не могу его видеть. Он уродлив, его нельзя пускать». Тем не менее, доверял, и они не обманули его доверия – ни Нарсес, ни Велизарий.

Н.БАСОВСКАЯ – Не предали его.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И не предали его.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, Феодора, среди прочих ее удивительных качеств, она отличалась крайней подозрительностью…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, это правда.

Н.БАСОВСКАЯ – И как пишут разные источники, на основе подозрений и нашептываний она могла подтолкнуть императора или совершить бесконечно жестокие действия – с тайным убийством, отсечением головы, «принесите мне его голову», т.е. что-то дико варварское было в ней, хотя родилась и выросла она в этой восточной части Римской…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну такая, простодушная девушка была. «Принесите мне голову» — это же простодушно.

Н.БАСОВСКАЯ – Варвар по природе. Ну, и потом, время довольно раннее, все-таки это VI век. Самое знаменательное до законодательства, о котором мы успеем сказать, событие времени правения Юстиниана – и кстати, это, наверное, подтолкнуло его законодательную деятельность – так называемое восстание Ника.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Прямо в самом начале, да? Вот буквально…

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в 532-й год…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Пять лет прошло.

Н.БАСОВСКАЯ – В 27-м он коронован, а в 32-м – грандиозный бунт. Ну, конечно, восстание – это все категории такие, вот…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Марксистские.

Н.БАСОВСКАЯ – Марксистские, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бунт. Бунт черни.

Н.БАСОВСКАЯ – Кого? Я бы сказала… вот в сегодняшних категориях – футбольных болельщиков. Потому что…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да. Рассказывайте поподробнее, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. На самом деле, в Константинополе самым любимым местом был громадный цирк, огромное сооружение, украшенное, изукрашенное, великолепное и самое любимое зрелище, сопоставимое с сегодняшним футболом только по популярности – это гонки колесниц, состязание колесниц. Возницы, колесницы… И по цвету костюмов колесниц разделился Константинополь, болеющий – как пишут умнейшие люди, ну, типа Грефс, наш дореволюционный медиевист, люди, живущие в предощущении конца – а Византия – это Восточная Римская империя, все равно ощущение конца Рима – они особенно увлекаются такими тупыми зрелищами, бешеными страстями, которые отвлекают их от реальных тягот жизни. И вот они разделились на партии по цвету костюмов – голубые и зеленые. Кто-то пытался, очень длительно в советское время, приписать им политические программы. Глубоко в этом сомневаюсь – никаких политических программ…

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Спартаковцы» и «динамовцы».

Н.БАСОВСКАЯ – …там не заметно, конечно! И вот этот знаменитый…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но это было… и аристократы разделились. И аристократы – получалось, в партии не только плебс.

Н.БАСОВСКАЯ – Болеют все. Крупным болельщиком хоккея был Брежнев в нашей стране в советское время.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А наш друг Юстиниан?

Н.БАСОВСКАЯ – Наш друг Юстиниан совершенно в этом не замечен, но ходил. И бунт…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вынужден был.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Народу являться надо было там. Бунт начался на стадионе. Был так устроен этот стадион, такое место для царской ложи, императорской ложи, что он как будто бы появлялся над всеми зрителями, на фоне неба. Очень умная архитектура. Фигура императора вырастала на фоне неба. И вдруг вопли, крики со стороны вот этих болельщиков – на стадионе сидели, конечно, не аристократы: «Налоги, долой налоги! Задавили налогами, долой коррупцию, долой продажных твоих советников!» Юстиниан испугался, и как умный человек, тут же пообещал все исправить. И вдруг в ответ вопли: «Ты лжешь, осел! Ты даешь ложную клятву!» Вот этого он не ожидал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А откуда это взялось? Там стояла какая-то политическая интрига?

Н.БАСОВСКАЯ – Налоги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Только налоги?

Н.БАСОВСКАЯ – Налоги, коррупция, ненависть к чиновникам, уменьшение раздач. Стадион и зрелища эти сопровождались раздачей хлеба и других угощений.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, римская история, да? «Хлеба и зрелищ».

Н.БАСОВСКАЯ – Это Рим. Гладиаторские игры они отменили, по христиански, запретили, но травлю и борьбу между дикими животными и людьми оставили лицемерно. Т.е. это, конечно, римляне, которые на стадионе, где плебс на стадионе, толпа, люмпен-пролетарии отдыхают так, как им понятно. И вот мне еще с юности внушалось в советской историографии, что их клич «ника!», «побеждай!» — он такой вот, революционный…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Политический, революционный.

Н.БАСОВСКАЯ – «Ника!», «побеждай!»… Ника – богиня победы. Да это был клич на стадионе, когда мчались колесничие, «Ника! Ника!» — «Шайбу! Шайбу!»

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, вот так. (смеется)

Н.БАСОВСКАЯ – Восстание-то было с кличем «Шайбу! Шайбу!» Они понеслись по улицам. Он испугался и спрятался, ушел вместе с окружением своим. А они понеслись по улицам и громили все. Был матч с японцами не так давно в нашей уже российской истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Футбол. Манеж, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Когда наши проиграли, и в центре некие юноши громили витрины и машины, потому что наши проиграли японцам. Т.е. это, к сожалению, общечеловеческое. Для непросвященной какой-то массы, испытывающей реальные трудности, реальные – им, конечно, жилось нелегко, но проявляют они именно так. И вот в этот момент Юстиниан испугался.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А город был захвачен.

Н.БАСОВСКАЯ – Фактически, да. Город полыхал – но никакой организации, ни продуманных вождей, ничего этого у них не было. Погром. Но он был так масштабен, а войск настолько в Константинополе было недостаточно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, полководцы воевали где? Гарнизоны все ушли.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. …что приближенные посоветовали императору подземным ходом отправиться – подземный ход вел прямо к берегу моря – сесть на корабль и пока отплыть из этого опасного места. И отказалась отплыть Феодора, которая сказала: «Любо мне старинное изречение, что пурпурная накидка, багряница императорская – лучший саван». Т.е. эта женщина…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Какая девушка, да!

Н.БАСОВСКАЯ – Как и Юстиниан, вырванная из самого низа – когда они схватили власть зубами, они действительно, до последней капли крови, до последней секунды будут за нее держаться. И бежать отказалась. А в общем…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, и он, естественно, ее не оставил.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, уж не оставил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну что, ввели отряды варваров?

Н.БАСОВСКАЯ – А вообще-то он ее любил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бывает.

Н.БАСОВСКАЯ – И все отмечают, что после ее смерти он очень изменился, сразу стал плохо себя чувствовать, болеть. Но как и она, от власти не мог отказаться, даже мысленно. Пока он был жив, старый дряхлый, все равно не мог назвать преемника. Назвать преемника не мог. Он не представлял у власти никого, кроме себя, до последней секунды.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Ивановна, но вот для подавления этого бунта ввели варваров. Отряды варваров.

Н.БАСОВСКАЯ – А что же делать? В такой ситуации, когда SOS, можно обратиться и к варварам. И все это помогло одолеть… да в общем-то, это было действительно не восстание – слово «восстание» здесь не применимо. Безобразия в городе, беспорядки в городе. И вот об этих болельщиках пишет историк Иоанн Златоуст: «Если спросить о числе пророков или апостолов, никто не сумеет открыть рта. Зато о лошадях и возницах каждый готов болтать, сколько угодно». Вот эта страсть спортивная, я не знаю, массовая, идущая еще от Древнего Рима, а может, еще и раньше – вот какова она была. А в общем, вырвалась в реалии их жизни – против налогов, коррупцию, чиновников. Как всегда, считали, что император-то еще ничего, но только надо убрать плохих, дурных советников. Это же все дело вечное. И когда Феодора проявила такое душевное мужество, он тоже собрал свою волю в кулак – а не был он человеком безвольным – и пусть с помощью варваров, беспорядки были прекращены. Но многие специалисты, тщательно занимающиеся, считают, что это событие 532 года подтолкнуло его к неутомимой законодательной деятельности, которая занимала его до конца его дней. Надо сказать, что он был тружеником. Даже враги его отмечают.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У него даже была кличка «бессонный император».

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, мы тоже такого правителя знаем в нашем Отечестве, который никогда не спит и ночами о нас думает. Примерно то же самое писали и говорили о Юстиниане.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я надеюсь, Вы имеете в виду Николая I, а не Иосифа Виссарионовича.

Н.БАСОВСКАЯ – (смеется) Я, правда, говорила про Иосифа Виссарионовича…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, ну кодификация! Николай I.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Иосиф Виссарионович законами…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Свод законов, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, лучшая конституция была при нем, при тиране. Итак, законодательная деятельность не значит, что сам вдохновитель такой уж великий законодатель. Но тем не менее, он собрал юристов. Он попробовал издать такие законы, выработать такие законы, которые бы умиротворили вот эти страсти, чтобы каждая категория населения несла налоговое бремя более-менее справедливо – но у него это не получалось, потому что надо было колоссальными налогами обложить богатейших – а это аристократия, тогда его с престола сбросят. И он пытался вести такое, маневрирование налогами: сегодня с этих возьмем побольше, завтра с этих. В итоге, конечно, полного умиротворения не было. Но главный… главный изъян законов, как я уже заметила, не отменено рабство. Оно осуждает в законах – что в «Новеллах», только новое – осуждает только бесчеловечное обращение с рабом, а все остальное нормально. А под категорию «человечное – бесчеловечное» в мыслительной деятельности древнего человека можно подвести очень многое. В разделе «Новеллы» много внимания уделяется колонам – вот этим категории населения, которая уже была такой, полусвободной, полузависимой, напоминающей средневековых крепостных будущих. Они прикрепляются к земле, по законодательству Юстиниана, он не знает, что он готовит феодализм, но готовит. Там есть такое выражение «рабство земле». И это тщательная законодательная деятельность, неутомимые работы с целой группой экспертов. Приказ императора дать точные и неоспоримые законы. Все равно, остановить течение времени они не могут. Они могли сделать только одно: что это государство, живущее ментально в прошлом, совсем в прошлом, оно чуть-чуть приспосабливается….

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего себе «чуть-чуть», еще 800 лет просуществовало, между прочим, так…

Н.БАСОВСКАЯ – Непрерывно умирая!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но 800 лет. 800 лет. Наталья Ивановна, я думаю, что как раз Юстиниан, заложив, вот, кодифицировал деятельность…

Н.БАСОВСКАЯ – Подкрепил, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подкрепил, да. …он выстроил вот эти леса, на которых…

Н.БАСОВСКАЯ – Она, наверное, могла бы рухнуть раньше, Вы совершенно правы. Но все равно, эта ее длительная жизнь… средневековая жизнь, тоже тысячелетие, что и на Западе тысяча лет средневековья, так и здесь – она живет, непрерывно огрызаясь, непрерывно обороняясь, маневрируя между постоянно желающими у нее что-то отхватить… потому что те куски, которые достались от Восточной Римской империи, они совершенно не были логично ничем единой цивилизацией внутри связаны. Как ни странно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кроме христианства.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Но… Это верно, это важно. Но этнической связанности не было. Эти дикие германцы, которые разбрелись по западной части Римской империи, подложили некоторую единую подоснову этническую под будущие западноевропейские государства.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, еще был такой костыль, который делал Юстиниан все-таки – это его градостроительная деятельность. Он закончил св. Софию, и говорят, по преданию, что, войдя в храм, он сказал – когда он был закончен – он сказал: «Я победил тебя, Соломон», имея в виду храм…

Н.БАСОВСКАЯ – Что этот храм прекраснее, чем храм Соломона.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Чем храм Соломона, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Умер своей смертью…

А.ВЕНЕДИКТОВ – С каким-то Вы… грустью об этом говорите.

Н.БАСОВСКАЯ – Нет… Умер своей смертью…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не просто умер своей смертью, а в безумном возрасте.

Н.БАСОВСКАЯ – А потому что после… после смерти у него была тяжелая судьба. Дело в том, что в 1204 году во время четвертого крестового похода…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Через 700 лет после смерти! Тяжелая судьба, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Потревожен прах. Крестоносцы западноевропейские вскрыли и разрушили его могилу. Надо сказать, что при этом они заметили в своих впечатлениях, воспоминаниях, что он там лежал просто как новенький, весь такой… верить этим рассказкам нельзя, но почему-то сотворена была такая легенда. Может быть, стало самим стыдно, что они разрушают могилы таких далеких предшественников. На самом деле, он представлял собою бюрократа, труженика, интеллектуала из крестьян, юриста, схватившего власть железными руками и зубами, но все-таки имевшего какую-то идею: сохранить эту империю, восходящую к античности, но в ее христианском варианте.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Удалось продлить, еще раз повторю, на 800 лет.

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, Вы правы, что, вот, толика… его взнос в этом есть. Не ему единолично. Но что-то он в это внес.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Ивановна Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Все так!» об императоре Юстиниане, византийском императоре, первом императоре византийском, о котором мы делаем программу, но далеко не последняя.

КОДИФИКАЦИЯ ЮСТИНИАНА — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Кодификaция Юстиниaна — знаменитое собрание византийского императора Юстиниана римских законов и сочинений юристов, бывшее на протяжении многих веков главным источником права большинства европейских стран.

Римские императоры давно стремились упорядочить накопившиеся за многие века законы и сочинения юристов. О кодификации мечтал еще в I в. до н. э. Гай Юлий Цезарь. Попытку кодификации предпринимал в V в. император Феодосий II. Однако вполне успешной стала лишь кодификация VI в. 13 февраля 528 император Юстиниан создал комиссию из 10 человек с участием Трибониана, и уже 7 апреля 529 был обнародован кодекс Юстиниана, вобравший в себя все императорские конституции I—VI вв. Обрадованный успехом Юстиниан решил сделать то же самое и с так называемым древним правом (ius vetus), то есть сочинениями римских юристов, их комментариями к цивильному и преторскому праву. 15 декабря 530 он издал указ о создании комиссии из 15 человек во главе с Трибонианом. Тот взял себе двух профессоров из Константинопольской академии (Теофил и Кратин) и двух — из Беритской академии (Дорофей и Анатолий), в комиссию вошли также 11 адвокатов. Задача комиссии — написание Дигест, то есть извлечений из классических римских юристов — была завершена к 16 декабря 533. Одновременно Трибониан, Теофил и Дорофей по поручению Юстиниана подготовили Институции — учебник для студенчества. 21 ноября 533 императорским указом, обращенным к юношеству, Институции Юстиниана были санкционированы. Наконец, 16 ноября 534 вышла новая редакция кодекса — добавлено более 300 новых конституций Юстиниана. Уже после смерти Юстиниана к трем основным частям корпуса были добавлены так называемые Новеллы, то есть собрание императорских конституций, вышедших уже после издания кодекса в 535—556. Сам Юстиниан назвал свое творение «храмом римской юстиции», средневековые юристы присвоили ему наименование «Корпуса гражданского права» (Corpus iuris civilis). Содержание частей корпуса таково:

1. Институции. Состоят из 4 книг, которые в свою очередь делятся на титулы и параграфы. Здесь дано известное определение права: «Юстиция заключается в постоянной и твердой воле воздавать каждому свое. Юриспруденция же есть познание божеских и человеческих дел, понимание справедливого и несправедливого». По структуре и содержанию — это в значительной мере повторение Институций Гая: в 1-й книге — лица, то есть определение различных статусов лиц, во 2-й и 3-й книгах — вещи, то есть юридические категории вещей, право собственности и сервитуты, наследственное право и обязательства, в 4-й книге — система исков.

2. Дигесты. Состоят из 50 книг, каждая из которых делится на титулы и параграфы. Дигесты вобрали в себя цитаты из почти 2 тыс. сочинений 39 юристов. Общий объем Дигест — 150 тыс. строк. 1-я книга: общие вопросы права, краткий очерк истории права и публичное право. Со 2-й по 46-ю книгу — частное право; 47—48-я книги — уголовное право; 49-я книга — апелляции, фискальное и военное право; 50-я книга — административное право, правила и определения. Внутри каждого титула каждой книги (кроме 30—32-й) цитаты располагаются в следующем порядке: а) цитаты из сочинений, комментирующих цивильное право; в большинстве случаев это комментарии к Сабину, отсюда эта часть стала называться массой Сабина; б) цитаты из сочинений к преторскому эдикту, отсюда название — масса эдикта; в) выдержки из сочинений по типу юридических ответов (responsa): так как чаще всего это были ответы Папиниана, то данная часть получила название масса Папиниана; г) добавочные цитаты — Appendix. Видимо, над ними работали три подкомиссии, каждая со своим типом сочинений — отсюда выявленное деление на 3 основных массы.

Ученые обнаружили в текстах цитат из классических юристов многочисленные интерполяции, то есть замены, сделанные комиссией для сближения положений классических юристов с юстиниановским действующим правом. Например, во всех текстах слово mancipatio было заменено на traditio.

3. Кодекс. Состоит из 12 книг (в подражание законам XII таблиц). 1-я книга посвящена церковному праву, источникам права и праву магистратов. 2—8-я книги — частное право; 9-я книга — уголовное право; 10—12-я — положения о государственном управлении.

4. Новеллы. Содержит 122 новеллы. Древнейший их сборник относится к 556, написан проф. Юлианом из Константинополя. Наиболее полное собрание более позднего времени содержит 168 новелл.

О самом Юстиниане известно, что его дядя был родом из простых иллирийских крестьян (совр. Сербия). Тем не менее, Юстиниан прекрасно владел латынью, получил блестящее юридическое образование. Был энергичен, доступен простому народу, ненавидим аристократией. О его правлении современники отзывались весьма противоречиво. Для юристов Средних веков и Нового времени «Corpus iuris civilis» был почти Библией, «писанным разумом», но и по сей день он остается основой всего европейского, так называемого романо-германского права. В России К. Ю. через посредничество Византии также служила одним из основных источников права (см. Кормчую книгу XII в.), а сам Юстиниан причислен к лику святых. Со времен Петра I и особенно в XIX в. в России наряду с византийским утверждается романо-германский вариант рецепции римского права.

Ист.: Институции Юстиниана / Пер. Д. Расснера. СПб., 1888; Дигесты Юстиниана / Пер. И. С. Перетерского. М., 1984; Дигесты Юстиниана. Том I—VIII / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2002—2006; Прокопий Кесарийский. Тайная история / Пер. А. А. Чекаловой. М., 1993; Агафий Миринейский. О царствовании Юстиниана / Пер. М. В. Левченко. М., 1996.

Лит.: Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана. Очерки по истории составления и общая характеристика. М., 1956; Кулаковский Ю. А. История Византии. 518—602 гг. Т. 2. СПб., 1996.

4.1.1. Юстиниан I и его знаменитый кодекс. Всемирная история в лицах

4.1.1. Юстиниан I и его знаменитый кодекс

Одной из основ современных государств, претендующих на статус демократических, является господство права, закона. Многие современные авторы считают, что краеугольным камнем действующих правовых систем является Юстинианов кодекс. Что же это за кодекс и кто такой Юстиниан?

Флавий Петр Савватий Юстиниан с 527 по 565 г. являлся византийским императором под именем Юстиниана I. Он стал ключевой фигурой на этапе становления Византийской империи, в эпоху перехода Европы от античности к Средневековью[57].

Он родился в 483 г. в Македонии, которая к тому времени уже принесла миру немало выдающихся деятелей. Дядя будущего императора, Юстин, был из простых крестьян. Он нанялся на военную службу и довольно быстро дорос до начальника дворцовой стражи и сенатора. После смерти императора Анастасия Юстин был избран императором, а племянник занял его место. Юстиниан получил звание консула и в этом качестве приобрел большую популярность, устраивая зрелища в цирке. Дядя Юстин незадолго до своей смерти назначил племянника Юстиниана своим соправителем, и 1 августа 527 г. Юстиниан стал императором.

По приказу Юстиниана была проведена кодификация (систематизация) римского права, на основе которого и был составлен Юстинианов кодекс. Эта грандиозная работа была выполнена группой специалистов во главе с выдающимся юристом Трибонианом в 526–534 гг. Знаменитый Corpus Iuris civilis («Свод гражданского права») составили четыре части: 1) Codex Iustinianus («Кодекс Юстиниана») впервые был издан в 529 г., но вступил в силу в 534-м. В данный кодекс вошли императорские постановления (constitutiones), начиная с императора Адриана, который правил в начале II в., в том числе пятьдесят постановлений самого Юстиниана; 2) Pandectae или Digesta («Дигесты») представляли собой компиляцию взглядов лучших правоведов. Комиссия Юстиниана взяла на себя труд по примирению различных подходов юристов на те или иные юридические проблемы. Законодательные нормы, описанные в этих авторитетных текстах, стали обязательными для всех судов; 3) Institutiones («Институции», то есть «Основы») являлись учебником права для студентов; 4) «Новеллы» — указы самого Юстиниана.

^{Император Юстиниан. Фрагмент фрески. 546–547 гг.}

Почти в одно время с созданием Юстинианова «Свода гражданского права» было составлено систематическое собрание правил святых отцов: постановлений церковных соборов и императорских указов, относившихся к делам церковным. Это собрание, впоследствии неоднократно дополняемое, получило название «Номоканона». (Позднее византийский «Номоканон» имел важное влияние на устройство Русской православной церкви.)

Юстиниан ознаменовал свое царствование обширным строительством: он воздвиг множество храмов, дворцов, богаделен, водопроводов, пограничных крепостей и прочего. Самое знаменитое из его сооружений — великолепный Софийский собор в Константинополе; над ним работали до десяти тысяч человек в течение шести лет под руководством архитектора Анфимия. Так возник один из самых знаменитых храмов мира. Проведением дорог и сооружением мостов Юстиниан немало облегчил торговое и промышленное движение в своей империи. При нем в Европе впервые началось шелководство, что произошло благодаря хитрости двух монахов: они провезли с Востока в Константинополь яйца шелковичных червей, которые скрыли в своих полых дорожных посохах.

Юстиниан I подчинил себе большую часть Западной Римской империи, павшей под ударами варваров в эпоху великого переселения народов. Также он подчинил Апеннинский полуостров, юго-восточную часть Пиренейского полуострова, часть Северной Африки. Сам себя он называл Цезарем Флавием Юстинианом Аламанским, Готским, Франкским, Германским, Антским, Аланским, Вандальским и Африканским.

Император упразднил должность консула. Эпоха так называемого принципата, когда император считался принцепсом — первым среди равных, осталась в прошлом. Юстиниан считал императорскую власть данной от Бога и полагал себя «равным апостолам». Он хотел в полном формате восстановить Римскую империю, но на новой и мощной единой идеологической основе — христианской. Выходец из крестьянской среды сформировал идею, которая в последующую тысячу лет лежала в основе византийской цивилизации. А затем была воспринята Россией. Византия — второй Рим. Россия — третий.

В правление Юстиниана было подавлено одно из крупнейших восстаний в истории Византии. В 532 г. сторонники племянника покойного императора Анастасия захватили в городе ряд пунктов и пытались свергнуть Юстиниана. Их называли «зелеными», так как во время состязаний на ипподроме возничие на колесницах, принадлежавших партии «зеленых», надевали зеленые плащи. Сторонники Юстиниана были «синими». Предметом споров являлись религиозные, налоговые, кадровые и другие вопросы. Решающую роль сыграли преданные Юстиниану воины, набранные в основном из варваров. Они недрогнувшей рукой вырезали 30 тысяч «зеленых». По предложению императрицы Феодоры мятежного племянника бывшего императора казнили, а у Юстиниана были свои племянники. Зачем ему чужие?

Детей у Юстиниана и Феодоры не было. Императрице приписывают богатое бурное прошлое. У Юстиниана было шесть племянников и племянниц. Один из племянников и стал следующим императором.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

XXI. Эпоха императора Юстиниана — Библиотека — Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия»

Александр Дворкин. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви.

---

Литература: Meyendorff, Imperial Unity; Meyendorff J. Emperor Justinian, the Empire, and the Crurch // Byzantine Legacy in the Orthodox Church. N.Y., 1982; Meyendorff, Christ in Eastern Thought; Previte-Orton; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev; Карташев; Шмеман, Исторический путь; Jones; Болотов; Флоренский, Восточные отцы V-VIII вв.; Obolensky D. Byzantium and the Slavs, N.Y., 1994.

1. Итак, в 518 г. на трон взошел начальник дворцовой стражи Юстин I (518-527). Он происходил из бедной крестьянской семьи, но благодаря своим способностям (он стал весьма дельным генералом) сделал фантастическую карьеру. До конца дней своих он так и не научился грамоте и подписывался через прорезь в золотой табличке. Сам по себе императором он был никаким, но у него было два очень больших достоинства: его православие и его племянник. На самом деле Империей управлял племянник Юстина Юстиниан (Флавий Петр Савватий Юстиниан), получивший благодаря своему дяде великолепное образование. Родом Юстиниан был из небольшого городка близ Скопье. По происхождению он был славянином, но романизированным, так как его родным языком был латинский. Образование он получил в Константинополе и поэтому, естественно, в совершенстве владел греческим. Когда его дядя взошел на престол, Юстиниану было 36 лет. 1 апреля 527 г. Юстин сделал Юстиниана императором-соправителем, а после его смерти в том же году началось долгое единоличное правление Юстиниана I (527-565). Сразу же по пришествии к власти Юстин начал вести прохалкидонскую политику. Юстиниан продолжил эту политику, еще более радикально вводя религиозное единообразие по всей Империи.

Юстиниан стал, наверное, самым знаменитым византийским императором, но, несомненно, и самым противоречивым. Его придворный историк Прокопий оставил нам две истории правления императора. Одна — парадная: «История войн Юстиниана» и «Трактат о постройках Юстиниана», наполненная безмерными восхвалениями; другая — так называемая «Тайная история», где собраны все сплетни и грязь об императоре и его жене. Наверное, как и всегда, истина находится посередине. Кем же был император Юстиниан, еще при жизни бывший творцом истории и через свой свод законов продолжающий оказывать влияние на сегодняшний мир?

Он был эмоциональным человеком, необычайно трудолюбивым (как мы бы сказали сегодня, workaholik-трудоголик) — в придворных кругах говорили: «Император никогда не спит», — вникавшим в каждую мельчайшую деталь правления. Он почти никогда не покидал своего дворца и никогда не выезжал из Константинополя. При всей роскоши своего двора Юстиниан вел весьма аскетическую жизнь. Страстью его жизни было богословие. Он был хитрейшим политиком и неутомимейшим администратором, невероятно хорошо умел подбирать людей: не случайно, что на него работали величайшие полководцы, хитроумнейшие юристы, талантливейшие архитекторы, ученейший историк и весьма заслуженно самый ненавидимый сборщик податей во всей Империи.

Юстиниан всю жизнь служил великой идее Римской империи и принес ей в жертву все, что имел, и даже то, чего не имел. Империя заплатит дорогую цену за воплощение в жизнь великих идей императора. К концу его царствия ресурсы были истощены. Так что, при всех блестящих успехах его правления, в конце концов крах был неизбежен.

В отношениях с людьми он был подозрителен, часто поддавался своим минутным настроениям и зависти. В некотором роде можно сказать, что у него был женский характер. Его лучшим помощником была его жена, красавица Феодора, у которой как раз был вполне мужской характер. Она имела весьма экзотическую биографию: дочь циркача, в юности своей она жила проституцией. Прокопий в своей «Тайной истории» приводит множество самых неприглядных деталей той ее жизни, с упоением рисуя распущенность и разнузданность будущей императрицы. Но, как бы там ни было, в какой-то момент своей жизни она уехала в Египет, где обратилась к Богу и полностью переменила всю свою жизнь. В Константинополь Феодора вернулась уже совсем другим человеком. Там ее встретил Юстиниан, влюбился в нее до такой степени, что смог уговорить своего дядю позволить ему жениться на бывшей циркачке. Императрицу отличали железная твердость характера, ясный и трезвый ум и непоколебимая настойчивость в достижении своих целей.

Многие историки считают Феодору тайной монофизиткой. Все любят рассказывать историю про то, как после смерти Феодоры (548 г.) Юстиниан случайно забрел на женскую половину дворца и обнаружил там скрывающегося монофизитского патриарха Александрийского Феодосия, о чем он якобы ничего не знал. На самом деле такая картина неверна: Юстиниан и его двор никогда не отступали от халкидонской веры. Скорее всего, императрица была глубоко убеждена, что монофизиты круга Севира были весьма близки к православию и что если к ним относиться с терпимостью и уважением, они не смогут не понять и не принять Халкидонский Собор. С согласия и одобрения Юстиниана она поддерживала личные отношения с монофизитскими лидерами, предоставляла им убежище в нужные времена и активно участвовала в политических интригах, направленных на их примирение с официальной Православной Церковью. Феодора с Юстинианом были очень дружной и слаженной парой и всегда действовали сообща: тут налицо была продуманная политика кнута и пряника. Православные считали ее ведьмой, а монофизиты его — тираном. В результате они могли оказывать влияние на обе стороны.

2. Основным принципом мировоззрения Юстиниана было единство: единство Империи, единство Церкви и вообще всеобщее единство. Прежде всего это выражалось в римском универсализме, который и был причиной и основным движущим мотивом отвоевания Юстинианом Запада у варваров. Юстиниан был зачарован великим прошлым Рима и не мог удовлетвориться номинальным признанием варварскими правителями первенства Константинополя. Он писал: «Мы надеемся, что Бог вернет нам страны, которыми владели древние римляне вплоть до двух океанов».

В равной степени совершенно чуждой Юстиниану (впрочем, как и любому человеку его времени) была концепция религиозного плюрализма. Для него Империя была единой богоустановленной административной структурой. Она возглавлялась императором и воспринимала раз и навсегда определенную Вселенскими Соборами единую истину единого Православия. Хотя Юстиниан сам был весьма компетентным богословом, он никогда не ставил под вопрос принципа, что вероопределения должны исходить от епископов. Однако на деле выходило, что он должен был выбирать между этими определениями, публикуя свои интерпретации (точно так же как Зенон опубликовал «Энотикон»), которые, по его мнению, должны отражать подлинное мнение Церкви и помогать обеспечивать добрый порядок в Империи.

Для Юстиниана вопрос не состоял, как для нас, в определении отношений «между Церковью и государством» как между двумя различными социальными структурами. Для него, в смысле географического распространения, общих целей и членства, и то и другое совпадало. Божия воля была в объединении всей экумени (населенной земли) под Собой, под своим Творцом и Спасителем. Реализация этой цели была доверена христианскому римскому императору, который, таким образом, исполнял на земле служение Самого Христа. Церковь должна была являть в таинствах истинное содержание христианской веры. Следовательно, народом Божиим должны были управлять две различные иерархии: одна — несущая ответственность за внешний порядок, безопасность, благосостояние и управление, а другая — ведущая народ Божий в сакраментальное предвкушение Царства Божия. Следовательно, эти две задачи были хотя и различными, но нераздельными. Деятельность двух иерархий на практике постоянно пересекалась. Епископы совершали евхаристию и учили вере, но лишь император мог обеспечить их всем необходимым для собрания вместе, в обстановке законности и порядка, чтобы их служение было наиболее эффективным и принятые решения могли достичь всех.

Самый знаменитый текст Юстиниана по этому поводу — 6-я новелла (т.е. новый закон, добавленный к кодексу), адресованная в 535 г. к патриарху Константинопольскому Епифанию. Новелла представляла собой целый свод канонического права, содержащий предписания по таким вопросам, как брачное состояние духовенства, церковная собственность, места проживания епископов, препятствия к рукоположению, юридический статус духовенства, духовное образование и т.д. Канонические правила Юстиниана задали образец на весь средневековый период. Во вступлении к новелле Юстиниан формально определяет главный идеологический принцип:

«Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, — это священство (ιερωσύνη-sacerdotium) и царство (βασιλεία-imperium). Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь, поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое, со своей стороны, постоянно молится за них Богу. Когда священство беспорочно, а царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие (συμφωνία) и все, что есть доброго и полезного, будет даровано человечеству».

Чего Юстиниан не мог определить — как эта симфония (согласие) будет установлена между такой эсхатологической реальностью, как Царство Божие, явленное в Церкви и таинствах, с одной стороны, и, с другой, такими неизбежными в обществе «человеческими делами», как насилие, войны, социальное неравенство и т.д., которые государство само по себе не может преодолеть или избежать. Так что во вступлении к 6-й новелле описывается не более чем стремление к идеалу, мечта. Но там есть и богословская ошибка: в Новом Завете не содержится ни одного слова, подразумевающего возможность достижения некоей неподвижной статичной симфонии между Царством Божиим и миром, но, скорее, все его содержание указывает на неизбежность постоянного напряжения между частичными, неадекватными и несовершенными достижениями человеческой истории и абсолютным чаянием нового мира, где Бог будет все и во всем. Во время Юстиниана, как и во время его предшественников, это напряжение выражалось гораздо больше в монашеском движении, чем в законах типа 6-й новеллы или в политической деятельности.

Но прежде всего на практике стремление Юстиниана к единству выразилось в беспощадном подавлении всех религиозных «инакомыслящих». Все остатки язычества были выкорчеваны, а язычникам было приказано креститься под угрозой конфискации имущества. Монах Иоанн Эфесский с гордостью рассказывал о том, что насильно обратил 100 тысяч язычников в Малой Азии. Храмы разрушались, Афинский университет был закрыт. Иудаизм продолжал сохранять статус терпимой религии, однако Юстиниан ужесточил ограничения гражданских прав евреев и разрешил использовать в синагогах лишь греческий текст Ветхого Завета. Восстание самарян 555 г. было утоплено в крови и их права ограничены еще больше, чем права евреев. Всякая религиозная деятельность монтанистов и манихеев была запрещена.

Но куда сложнее было расправиться с монофизитством, к которому принадлежало большинство населения в Египте и на Востоке. И с этой проблемой, которую нельзя было решить просто силовыми методами, Юстиниан боролся всю жизнь. Его главным помощником в этом деле была его жена Феодора, исполнявшая в империи негласную обязанность, соотносимую с современным понятием «министра по делам религий». О разделении ролей между царственными супругами мы уже говорили.

3. Первой задачей, вставшей перед Юстинианом после восшествия его дяди на престол, было восстановление единства с Римом. Он уже тогда планировал свои походы по отвоеванию у варваров Италии, и поддержка папства для него была вопросом первоочередной важности.

Сразу же после воцарения Юстина I (518 г.) в св. Софии была проведена торжественная церемония, на которой имена патриархов Евфимия и Македония и папы Льва были восстановлены в диптихах, а Севир Антиохийский анафематствован. 16 июля было провозглашено днем литургического празднования Халкидона. Всем епископам, всем государственным чиновникам и всем военнослужащим было велено подписать халкидонское исповедание веры.

Новая политика означала полный отказ от «Энотикона». Местные соборы, подтверждающие халкидонскую веру, были проведены в Иерусалиме, Риме и в Тире. Халкидонец Павел был избран епископом Антиохийским, а Севиру пришлось бежать в остававшийся под контролем монофизитов Египет.

Папе Гормизде было сообщено о всех этих переменах в торжественных письмах от императора Юстина, его племянника Юстиниана и патриарха Иоанна. Все они предлагали восстановить общение со столицей. Папа понял силу своей позиции и выдвинул собственные требования — вычеркнуть из диптихов всех, отлученных от Церкви Римом после подписания «Энотикона», — т.е. не только Акакия, но Евфимия и Македония, а также всех восточных епископов, чье служение проходило при режиме «Энотикона». Папские легаты даже привезли в Константинополь декрет (libellus) для подписания всеми восточными епископами, который на самом деле был торжественным провозглашением римского учения, объявляющего папу единственным критерием правой веры. Перечислив всех еретиков от Нестория до Акакия, каждый из подписавших этот документ должен был поклясться в следующем:

«Первое условие спасения состоит в соблюдении правила православной веры и неуклонении от отеческих преданий. Поелику не может быть отменено изречение Спасителя: «Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь Мою» (Мф.16:18), то, как сказано, подтверждается самым делом: на апостольском престоле всегда невредимою сохраняется вера православная. Не желая, таким образом, отпадать от этой веры и следуя во всем установлениям отцов, мы предаем анафеме Нестория — Евтиха и Диоскора — Тимофея Элура — Петра Александрийского, — подобным же образом Акакия, бывшего епископа города Константинополя, сделавшегося сообщником и последователем их, а равно и тех, которые упорствуют в общении и соучастии с ними. Посему, как выше мы сказали, следуя во всем апостольском престолу, мы и проповедуем все, что определено им, — обещаясь в будущем времени имена отлученных от общения кафолической церкви, то есть не соглашающихся во всем с апостольскою кафедрою (курсив мой. — А.Д.), не поминать при совершении Св. Таин. Если же я от этого исповедания позволю себе сделать какой-либо обратный шаг, то я сам делаюсь участником осуждения тех, которых я сам осудил».

Легаты были торжественно встречены за десять миль от города делегацией высокопоставленных официальных лиц Империи, в том числе племянником императора Юстинианом. После весьма унизительных для Константинопольского патриарха переговоров, на которых он и император Юстин пытались склонить легатов к изменению текста декрета, византийцы сдались, и патриарх Иоанн со своими епископами и игуменами 28 мая в Великий Четверг перед совместным совершением Евхаристии подписал папский текст, после чего легаты собственноручно на престоле св. Софии вычеркнули из диптихов имена умерших патриархов. Так был завершен «акакианский раскол».

Эти подписи означали беспрецедентное признание «восточными» римского вероучительного престижа. Тем не менее было бы ошибкой считать, что обе стороны вдруг чудесным образом пришли к идентичному пониманию как власти и авторитета в Церкви, так и тех событий, которые происходили после Халкидонского Собора. Для греков текст папского декрета значил признание того, что Римская Церковь в течение последних семидесяти лет не отступала от православия и, следовательно, заслужила право в этом считаться неким примером для восточных халкидонцев. По большому счету это было не более как признание исторического достижения. Характерно, что патриарх Иоанн, перед тем как подписать этот текст, приписал к нему одну фразу: «Я провозглашаю, что кафедра апостола Петра и кафедра этого имперского города — одна». В этой фразе, с одной стороны, признавалось апостольское происхождение римской кафедры и ее первенство чести, а с другой — провозглашались равночестность и равенство двух кафедр в том смысле, в котором они были определены в 28-м каноне Халкидона, как церквей первой и второй столиц Империи.

Самым противоречивым в тексте декрета было требование вычеркнуть из диптихов всех, кто не был в общении с Римом с 482 г., включая Евфимия и Македония — двух Константинопольских патриархов, незадолго до этого провозглашенных исповедниками. Но, как мы знаем, легатам удалось провести в жизнь и это требование папы. Юстиниан принудил патриарха Иоанна пойти на уступки и подписать все требования папы — он не мог позволить, чтобы примирение с Римом сорвалось из-за формальности: у него были свои собственные, далеко идущие планы относительно Римской Церкви.

Но на всем остальном Востоке сопротивление папским требованиям было яростным и эффективным. Ряд соборов приветствовал восстановление в диптихах имен Евфимия и Македония (например, собор в Тире) и отказался подчиниться папскому декрету. В Фессалониках, кафедру которых занимал папский викарий, один из римских легатов — епископ Иоанн, прибывший в город, чтобы форсировать подписание декрета, — был закидан камнями и, с пробитой в двух местах головой, должен был искать убежища в храме. Салоникский епископ Дорофей отказался подписать декрет именно потому, что в нем содержалось требование предать память двух местночтимых иерархов. Отлученный от Церкви папой, Дорофей тем не менее был оправдан Ираклийским собором (520 г.) и, при имперской поддержке, возвращен на свою кафедру.

Неудивительно, что Юстин I, Юстиниан и патриарх Иоанн в целом ряде писем к папе пытались уговорить его сделать публичное заявление, которое позволило бы интерпретировать декрет в несколько более мягких тонах. Ему предлагали возложить всю вину на Акакия и изъять его имя из диптихов, но не трогать его преемников и уж тем более бессчетного количества епископов, бывших в общении с ним. Но папа Гормизда оставался непреклонным. Он понимал, что византийское правительство нуждается в Римской Церкви и что политические обстоятельства предоставляют ему возможность бескомпромиссно утвердить апостольский авторитет Рима. Однако в более долгой перспективе его упрямство принесло прямо противоположный результат. «Восточные» — как уже было во время споров при папе Дамасе в IV в. — de facto проигнорировали папские требования. Мы видим это в описанном выше случае с епископом Солунским Дорофеем и в факте, что почитание Евфимия и Македония не только как законных канонических архиепископов, но и как святых исповедников возобновилось практически сразу же после отбытия легатов из Константинополя. Более того, даже Акакий упоминается в ряде агиографических материалов как «блаженный». Очевидно, что для церковного сознания на Востоке папская власть отнюдь не была единственным, непременным и самодостаточным критерием православия.

Но, как бы то ни было, единство с Римом было восстановлено. Однако это был лишь самый первый шаг Юстиниана для восстановления религиозного единства. Большинству «восточных» было очень трудно согласиться с настойчивым требованием Рима, что правая вера была адекватно и со всей полнотой выражена томосом папы Льва и соборным определением. Для них критерием православия в данном вопросе был прежде всего св. Кирилл — и не только среди монофизитов, но и среди халкидонцев, и в особенности тех, кто с такой легкостью принял «Энотикон».

4. «Энотикон» был в конце концов отвергнут лишь потому, что он маргинализировал Халкидон, насаждая ряд двусмысленностей, которые оказались невыносимыми как для его искренних противников, так и для его последовательных защитников. В 518 г. авторитет Халкидона был восстановлен, но оставался самый главный вопрос: если Халкидон представлял правую веру, то как его следует понимать? На Востоке можно было выделить три позиции.

1. Умеренные монофизиты во главе с Севиром отвергали Халкидон под предлогом того, что он якобы был несторианским, но придерживались христологических позиций, полностью зависимых от св. Кирилла Александрийского. Эту позицию можно обозначить как своеобразный кирилловский фундаментализм. Монофизиты-севириане верили, что Христос был совершенным Богом и совершенным человеком и после соединения природ. Они официально отвергали Евтиха и соглашались с тем, что воплощенный Бог был «единосущен нам» в той же степени, что и «единосущен Отцу». Но они признавали лишь то значение слова «природа» (φύσις), которое придавало ему исключительно конкретный смысл, делающий его синонимом слова «ипостась». Они повторяли вновь и вновь, что Халкидон, признавая существование двух природ после соединения, неизбежно приводил к выводу, что Христос был не единой Личностью, а двумя, действующими независимо друг от друга. Севир был согласен даже на еще более тонкое различие. Он признавал, что во Христе присутствовало Божество и человечество — две сущности (ουσίαι — более умозрительная концепция), которые могут быть различимы умственно (εν θεωρία), что во Христе была двойственность свойств (ιδιώματα) этих двух сущностей, но что конкретно в Нем была одна природа, хотя эта природа была «сложносоставной в отношении плоти» (σύνθετος προς την σάρκα). Христос был одним и единым «деятелем» (ενεργών), одним Спасителем, одним субъектом, и в этом для Севира и был смысл Кирилловской фразы «одна природа Бога-Слова воплощенная». Сохраняя верность св. Кириллу, но весьма фундаменталистским образом, придерживаясь буквы, но не духа учения великого александрийца, севириане отказывались видеть, что халкидонская формула была необходимой для противостояния опасности, содержащейся в «евтихианском» толковании св. Кирилла.

2. Взгляд на Халкидон с антиохийских позиций, якобы выраженный Несторием, заявившим, что это как раз то, что он и имел в виду. И действительно, многие халкидонцы толковали орос Собора как реабилитацию старых антиохийских позиций, выраженных Феодором Мопсуэстийским, что давало монофизитам лишний повод обвинять Халкидон в несторианстве. Этих взглядов, судя по всему, придерживались «неусыпающие» (‘Ακοίμητοι) монахи в Константинополе. Они героически выступали против «Энотикона», но, похоже, перегнули палку в другую сторону. Они выступали против термина «ипостасное единство» и против теопасхитских формул, т.е. против отнесения страданий Христа к Его Личности. Страдания Христа, утверждали они, относились лишь к Его «человечеству», т.е. безличностной концепции. Противники обвиняли их даже в отвержении термина «Богородица». Бескомпромиссная защита Халкидона монахами оказывала громадную помощь халкидонским иерархам столицы, что, так же как и взгляды, которых придерживались римские епископы, укрепляло их собственные позиции. Но такие убеждения делали всю халкидонскую партию неприемлемой для монофизитов.

Опасения последних еще более усилились после 519 г., когда во многих частях Сирии началась халкидонская реакция. Например, в Кире начались торжественные богослужения в память не только покойного Феодорита, но и «учителей Церкви» Феодора Мопсуэстийского и Диодора Тарсийского. Такое «антиохийское» толкование Халкидона казалось привлекательным для многих людей на Западе, поддерживавших борьбу папства против «Энотикона» и придерживавшихся мнения, что христологическая формула Халкидона самодостаточна и не нуждается ни в каких дополнениях. На самом деле такая позиция отражает весьма поверхностный подход к Халкидонскому Собору — «теопасхизм» провозглашался в томосе папы Льва, а на самом Соборе особо подчеркивалась его верность вере св. Кирилла.

3. «Кирилловский» подход к Халкидону. Это именно то, что, как мы видели выше, имелось в виду на самом Халкидоне. Если бы после 451 г. не произошло роковой поляризации между «халкидонскими фундаменталистами» (которые отвергали самого Нестория, но не ощущали опасности несторианства) и «фундаменталистами-кирилловцами» (которые отвергали Евтиха, но не обладали достаточным иммунитетом против евтихианства), то подлинный смысл халкидонской формулы не вызывал бы столь острых противоречий. Но после всего происшедшего богословы, придерживающиеся этой позиции, понимали, что она нуждалась в подтверждении халкидонской формулы теопасхизмом, т.е. утверждением страдания Бога. Контрольным тут является вопрос: «Кто страдал на Кресте?» Антиохийцы осторожно отвечали: «Человеческая природа Христа». Свт. Кирилл громогласно утверждал: «Предвечная Ипостась Бога Слова», «Один из Святой Троицы пострадал во плоти». И он, безусловно, был прав.

5. Прояснение позиций началось с эпизода, который обычно называется «делом скифских монахов». Однако, увы, это происходило уже слишком поздно для того, чтобы можно было преодолеть раскол между халкидонцами и монофизитами.

В марте 519 г. в Константинополь прибыла группа скифских монахов [24]. Они проявили себя безупречными защитниками Халкидона, но, столкнувшись в столице с позицией «неусыпающих» монахов, решили откорректировать ее, поместив в нужный кирилловский контекст. Их чрезвычайно активные методы пропаганды весьма раздражали константинопольские власти, но сущность их позиции, несомненно, была правильной: в Халкидонский орос не было включено учение св. Кирилла о том, что Личность, или ипостась, Христа была предсуществующей Ипостасью Логоса и что восприятие плоти не подразумевало восприятия иного субъекта, что «двух сынов» не существовало, что был лишь один Сын, и, следовательно, было абсолютно правильно и необходимо утверждать — в контексте православного взгляда на искупление — что «Один из Святой Троицы пострадал во плоти». В защиту своей позиции скифские монахи могли сослаться не только на «Двенадцать анафематизмов», содержащихся в третьем письме св. Кирилла Несторию, но также и на сам Никейский символ веры, в котором подлежащее сказуемого «страдавша» (παθόντα) — Сам Сын Божий.

Теопасхизм скифских монахов на самом деле не вводил никакого христологического учения, отличного от того, которое подразумевалось при употреблении термина «Богородица», — лишь Кто-то (а не что-то) мог быть рожден от жены, лишь Кто-то (а не что-то) мог пострадать и умереть. Во Христе не было личного субъекта, кроме Логоса, Который лично оставался тем же, и воспринимая плоть, и страдая на Кресте. Затруднения некоторых халкидонитов, находящихся под влиянием богословия Феодора Мопсуэстийского, в принятии теопасхизма позволяли монофизитам обвинять их в предательстве даже Никейской веры.

Так как в примирительных формулах между Константинополем и Римом теопасхизм не упоминался, несколько скифов под водительством Иоанна Максентия в 519 г. отправились в Рим с попыткой убедить папу Гормизду, что для утверждения халкидонской веры необходимо официальное принятие теопасхизма. Юстиниан поначалу был несколько обеспокоен их миссией, опасаясь, что она может повредить с таким трудом обретенному миру с Римом, и попросил папу изгнать скифов. Но те уже заручились некоторой поддержкой в Риме (в частности, от их соотечественника, знаменитого канониста Дионисия Малого), и изгнать их было не так-то просто. Впрочем, Юстиниан вскоре переменил свою позицию. Он написал новое письмо Гормизде, где в весьма приказном тоне заявлял, что папа должен «совершить то, что принесет мир и согласие святых церквей», и требовал быстрого ответа, который «удовлетворил бы благочестивых монахов».

Однако в 520 г. Гормизда все-таки решил изгнать монахов, объявив, что не видит необходимости в введении теопасхитских формул. Иоанн Максентий уже из Константинополя написал папе письмо с резким протестом. Юстиниан, со своей стороны, продолжал оказывать поддержку скифам. С этого момента религиозная политика императора, направленная на объединение папы, Константинопольской Церкви и антихалкидонского Востока, будет основываться на теопасхитской формуле, которая, по его глубокому убеждению, была необходима для «мира и согласия».

6. Тем временем в Италии король Теодорих стал относиться к папству чрезвычайно подозрительно. Просвещенное правление Теодориха отличалось мудрой терпимостью, но теперь, в конце его, стало ясно, что с установлением новых, более дружелюбных отношений между Римом и Константинополем готы смогут потерять контроль над Италией. В 506 г. король франков Хлодвиг обратился в православное христианство. За ним обратился зять Теодориха Сигизмунд Бургундский (510). В 523 г. скончался Тразимунд, король вандалов и муж сестры Теодориха, фанатичный арианин. Все эти события поставили арианина Теодориха в оборонительную позицию. В 524 г. по подозрению в участии в политическом заговоре был казнен знаменитый философ римский аристократ Боэций. В ответ Юстин I опубликовал указ, запрещающий арианские церкви на Византийской территории.

И тогда Теодорих послал папу Иоанна I (преемника Гормизды) в Константинополь с унизительной для него миссией заступиться за ариан, угрожая в противном случае принять карательные меры против итальянских кафоликов. Итак, Римская Церковь постепенно утрачивала позицию арбитра и делалась политическим орудием, которое византийские императоры или готские короли могли использовать для власти над Италией.

Император принял папу в Константинополе с великой помпой, но миссию его не удовлетворил. По возвращении Иоанна I Теодорих бросил его в темницу, где тот и скончался. Правда, в том же году (526) скончался и сам Теодорих. После него на трон взошла королева Амаласунта (526-534), занявшая провизантийскую позицию.

Эти трагические события в Италии создали фон для оправдания политики Юстиниана, убежденного в том, что у православного христианства как на Востоке, так и на Западе не было другого защитника, кроме богоустановленного римского императора в Константинополе. Настало время, когда примирение с папством, достигнутое в 519 г., должно было начать приносить свои плоды: папы должны были вернуться в имперскую систему, в которой пять патриархатов станут «пятью чувствами», арианские королевства будут подавлены силой и будут сделаны все необходимые богословские пояснения, чтобы обеспечить принятие Халкидонского Собора Египтом и Сирией.

7. В 527 г. скончался император Юстин, и 45-летний Юстиниан начал свое 38-летнее единоличное правление. Начало его было ознаменовано недобрыми событиями: в 532 г. разразилось восстание «Ника», когда обе цирковые партии «зеленых» и «синих», обычно враждовавшие между собой, объединились в протесте против непосильных налоговых поборов и начали громить все на своем пути, постепенно приближаясь к императорскому дворцу. Начались пожары, от которых выгорел весь центр столицы, в том числе и соборная базилика Св. Софии. Юстиниан был в отчаянии и готов был бежать из города. Дело спасла мужская твердость Феодоры, буквально заставившей своего мужа остаться. Восстание было утоплено в крови отборными войсками под командованием победоносного генерала Велизария. Юстиниан начал перестройку всего сгоревшего центра Константинополя и заложил основы новой, прославившейся в веках Св. Софии. Он строил ее как «Великую церковь», церковь всех своих христианских подданных.

Как мы уже видели, еще во время правления Юстина Юстиниан пришел к убеждению, что теопасхитская формула «Один из Святой Троицы пострадал во плоти» должна быть принята всеми халкидонцами, чтобы снять с них подозрение в несторианстве, поэтому он включил ее в имперское исповедание веры, входившее в преамбулу к его «Кодексу», опубликованному в 528 г. Эта религиозная политика Юстиниана на Востоке была тесно связана с его военными проектами.

Юстиниан откупился от персов и обратил свои взгляды на Запад. В этом, конечно, была геополитическая ошибка: как показала история, Запад удержать было невозможно, да и куда выгоднее было бы иметь там ряд все более дружественных и признававших верховную власть императора варварских государств, а основная опасность для Империи лежала на Востоке. Но, как бы то ни было, военные кампании Юстиниана начались. В 533-534 гг. великий Велизарий разбивает вандалов и занимает Африку и Сеуту в Марокко.

В 534 г. Амаласунта была убита своим двоюродным братом Теодохадом, который провозгласил себя королем. Под предлогом мщения за ее смерть Велизарий в 535 г. вторгается в Италию. Первоначальные блестящие успехи сменились затяжной и чрезвычайно кровавой кампанией. Полностью Италия была отвоевана лишь в 561 г.

В 533 г. Юстиниан устроил диспут между православными и монофизитами. Каждая партия была представлена шестью епископами и рядом клириков и экспертов. Император председательствовал на третьей, заключительной сессии диспута, который прошел мирно, организованно и на высоком уровне.

Севириане признали, что Евтих был еретиком и что Диоскор, хотя лично и не отступил от православия, совершил ошибку, приняв его в общение в 449 г.; следовательно, император Маркиан имел достаточно причин для созыва нового Вселенского Собора в Халкидоне. Халкидонцы без возражений приняли теопасхитскую формулу. Однако разногласия по поводу Халкидонского ороса так и не были преодолены. Севириане: повторяли свои обычные возражения против «новизны» выражения «в двух природах», ибо Кирилл его не использовал, и против реабилитации на Халкидонском Соборе Феодорита и Ивы. Они приводили множество ссылок на святых отцов, таких как св. Афанасий, свв. папы Феликс и Юлий и св. Григорий Чудотворец. Халкидонцы отвергли эти ссылки как аполлинаристские подделки. Этот диспут вошел в историю еще и потому, что на нем монофизиты впервые сослались на писания «блаженного Дионисия Ареопагита», а православные выразили сомнение в их подлинности, так как они не были известны ни св. Афанасию, ни св. Кириллу, ни Никейскому Собору.

Итак, немедленных результатов диспут почти не принес: лишь один из монофизитских епископов присоединился к православию. Однако Юстиниан и Феодора воспользовались миролюбивой атмосферой, царившей на собрании, для следующих шагов, направленных на примирение с монофизитами. Юстиниан опубликовал два своих письма, в которых излагались его взгляды на религиозную ситуацию: одно — к предстоятелям всех главных Церквей (кроме Александрии, где царили монофизиты), а второе — к Епифанию Константинопольскому, впервые названному «Вселенским патриархом». Вновь подтвердив осуждение Нестория, Евтиха и Аполлинария, император торжественно провозгласил, что ни один из четырех Вселенских Соборов, в том числе и Халкидонский, не может быть вычеркнут из диптихов. Затем он санкционирует православное употребление теопасхитской формулы: «Один из Святой Троицы пострадал во плоти». Использование теопасхитского гимна «Единородный Сыне» было включено в устав евхаристического синаксиса в Константинополе:

«Единородный Сыне и Слове Божий, бессмертен сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, един сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».

Теопасхизм был включен в литургическое употребление и таким образом популяризован. Вспомним, что раньше то же проделали монофизиты, используя интерполированное Трисвятое. Но, в отличие от последнего, гимн «Единородный Сыне» не оставлял никаких сомнений, что «страдание» относилось к Сыну, а не к Святой Троице.

Феодора занялась «подборкой кадров». В феврале 535 г. она организовала избрание друга Севира Феодосия на александрийскую кафедру, а в июне того же года в патриархи Константинопольские был возведен сочувствующий монофизитам трапезундский епископ Анфим. Тогда же в Константинополь прибыл Севир и начал вести переговоры о мире. Похоже, он произвел неизгладимое впечатление на Анфима, и тот стал склоняться к монофизитству.

А в Александрии после избрания Феодосия разразился острый конфликт в монофизитском лагере. Последователи Юлиана Галикарнаского (афтартодокеты, см. ниже), возглавляемые диаконом Гайаном, отказались признать Феодосия. В Египет был отправлен знаменитый полководец Нерсес с 6-тысячным корпусом. Феодосий был утвержден на своем троне ценой жизни 3 тысяч гайанистов. Однако теперь он был настолько скомпрометирован и его позиция была настолько шаткой, что он вряд ли мог пойти на уступки, ожидаемые от него царственными супругами. Это был первый сбой.

Во-вторых же, и в главных, хитроумная политика Феодоры по обеспечению церковного единства оказалась неэффективной из-за неприятия ее римскими папами.

Во время, предшествовавшее высадке имперских войск в Италии, на папский престол не восходило ни одной выдающейся личности. Однако Юстиниан продолжал придавать громадное политическое значение римским епископам в силу своего видения единства Римской Церкви, в которой кафедра Ветхого Рима должна была иметь первенство чести, а также оттого, что этого требовали планы отвоевания Италии. В 534 г., накануне высадки византийского экспедиционного корпуса в Италии, высокопоставленная византийская делегация отправилась в Рим, чтобы добиться от папы Иоанна II (Юстиниан, обращаясь к нему, смиренно называл себя его «благочестивейшим сыном») формального отлучения от Церкви «неусыпающих монахов», бывших друзьями папского престола и главными противниками «теопасхизма» в Константинополе. Иоанн поддержал Юстиниана. Казалось, политика примирения, проводимая царственными супругами, продвигается успешно.

Однако в 535 г., когда уже началась высадка византийцев в Италии, папой был избран престарелый диакон Агапит, рукоположенный Симмахом, — продолжатель традиций пап Геласия и Феликса III. В том же году история повторилась — готский король Теодохад отправил Агапита в Константинополь с миссией уговорить императора отозвать Велизария из Италии. Конечно, эта миссия была заведомо безнадежна: Юстиниан, столь близкий к своей цели, не мог и не хотел соглашаться на условия готского узурпатора. Тем не менее папа был встречен со всей возможной пышностью. Именно тогда он обнаружил, что патриарх Анфим выступает с откровенно севирианских позиций. Ересь патриарха была обличена, и его моментально убрали с кафедры, а на его место папа выдвинул кандидатуру православного Мины, которого хиротонисал лично. После этого великого триумфа папа решил остаться в Константинополе, чтобы не навлекать на себя месть готов. Через несколько месяцев он скончался.

На его место Теодохад назначил своего ставленника Сильверия, насквозь коррумпированного человека, выдающегося только тем, что он был сыном папы Гормизды. Когда Велизарий в 537 г. занял Рим, Сильверий был отправлен имперской властью в ссылку, а на его место Феодора поставила своего человека, Вигилия. Вигилий, выходец из видной римской аристократической семьи, был папским апокрисиарием (т.е. послом) при имперском дворе. Именно там он завоевал доверие Феодоры и заранее обещал ей в случае своего избрания папой поддерживать религиозную политику императора.

Итак, после изгнания готской власти из Италии сотрудничество римских властей казалось обеспеченным. Однако личная политика Феодоры, благодаря которой была достигнута предварительная договоренность между Анфимом, Феодосием Александрийским и Севиром, вдруг стала пробуксовывать: монофизитские партии получили слишком много влияния, а это было совершенно неприемлемо для Рима. Юстиниан вновь сменил тактику. Севир был отправлен в ссылку, его книги подверглись сожжению, и Халкидон начал насаждаться силой.

Феодосий Александрийский был привезен в Константинополь, где ему предложили принять Халкидон. Он отказался и был отправлен в ссылку, а Александрийским патриархом назначен халкидонец Павел, немедленно начавший такие жестокие карательные меры против монофизитов, что его пришлось сместить и заменить более мягким Зоилом. На антиохийский престол был возведен бывший царедворец Ефрем, который также начал вводить халкидонскую веру жесткими методами светского чиновника.

8. Однако, несмотря на строгую прохалкидонскую политику Юстиниана, тайные заигрывания Феодоры с монофизитами продолжились, но плоды их оказались совсем иными, чем Юстиниан когда-либо мог предполагать. Личная протекция, оказываемая Феодорой лидерам оппозиции, привела к непоправимо трагичным результатам: созданию параллельной иерархии и, следовательно, институционализации раскола.

Идея создания «подпольной» иерархии появилась среди противников Собора еще во время правления Юстина I. Она несла в себе далеко идущие экклезиологические последствия. Со времени апостолов епископство означало председательство в стабильной и постоянной евхаристической общине местной церкви, а при всех рукоположениях подразумевалось служение в таких конкретных и узнаваемых местных церквах. Каноническое законодательство IV-V вв. осуждает рукоположения ad personam, дающие право человеку совершать таинство, где ему вздумается. Фундаментальный экклезиологическйй принцип всегда определял христианское служение как церковную функцию, а не привилегию, дарованную кому-либо.

С 451 г. конфликт между православными и монофизитами воспринимался как конфликт внутри одной единой Церкви. Если верующий воспринимал епископа своим, он причащался, а если нет — он воздерживался от причащения или переезжал на другое место. А имперской поддержкой поочередно пользовались, как мы видели, и та и другая стороны.

Положение дел начало меняться с 537 г. Еще во время правления Юстина ссыльный Севир Антиохийский писал Юлиану — игумену одного из сирийских монастырей: «Во время гонения любой из боголюбивых епископов, исповедующих одну веру с нами и находящихся с нами в евхаристическом общении, может должным образом исполнять все нужды (т.е. и рукополагать. — А.Д.) любого православного, испытывающего недостаток в чем-либо». Этот новый принцип начал весьма широко применяться Иоанном, епископом Телльским, уже в начале правления Юстиниана. Несмотря на совет, данный игумену Юлиану, сам Севир и более ответственная часть монофизитских лидеров, похоже, осознавали, что политика массовых рукоположений ad personam подразумевала новую экклезиологическую перспективу, которая сделает раскол постоянным, и поначалу медлили применять ее на практике. Но в конце концов Иоанн Телльский начал действовать. Были дни, когда он рукополагал по пятьдесят, сто, а иногда и по двести и по триста человек [25].

Итак, к 537 г. в отдаленных частях Сирии уже существовала параллельная монофизитская иерархия, хотя все главные кафедры были заняты халкидонцами. Севир и Иоанн Телльский скончались в 538 г. Приблизительно тогда же с помощью Феодоры в Константинополь под предлогом поправки здоровья был привезен патриарх Феодосий Александрийский, который с группой монофизитских монахов поселился на женской половине дворца, где в результате образовался настоящий монофизитский монастырь. Феодосий, окруженный многочисленной свитой и духовенством, начал действовать как глава всемирной монофизитской церкви. Конечно, Юстиниан не мог не знать об этом. Такой хитрый ход был предпринят для обеспечения будущего согласия, после того как будет найдена приемлемая для всех формула.

Но Феодосий, по-прежнему признаваемый своими сторонниками в качестве законного патриарха Александрийского, вместо того чтобы готовить восстановление единства, начал рукополагать других монофизитских епископов. Правда, поначалу он делал это весьма неохотно, и число их было невелико. Свою роль сыграли в этом процессе и политические соображения. На восточных границах Империи проживали два арабских племени, постоянно соперничающих между собой. Лахмиды традиционно тяготели к Персии и исповедовали несторианство, а гассаниды исторически были союзниками Римской империи. После Халкидона гассаниды оказались в монофизитском лагере. В 541 г. их вождь Аль-Харит (по-гречески Арета) посетил Константинополь и попросил поставить епископа для его племени. Так как стратегически этот союз был для Империи очень важен, отказать им было невозможно. Тут Феодосий был как бы «случайно» обнаружен в столице. Его попросили о небольшой услуге, и он рукоположил двух епископов: Феодора, епископа Босры, и Иакова Бар Аддая («Оборванца»), епископа Эдесского. Иаков Бар Аддай в течение 35 лет под видом нищего странствовал по всему Востоку и рукополагал епископов. За такую активную деятельность он получил прозвище «вселенского митрополита» [26].

Созданная им монофизитская иерархия существует и по сей день. Она с гордостью носит имя своего основателя — Яковитская церковь. Нужно отметить, что именно установление параллельной иерархии является главным признаком укорененности раскола и делает его преодоление необычайно трудным, если вообще не невозможным.

Так религиозная политика Юстиниана и Феодоры вышла боком и привела к укоренению раскола. Несмотря на всю точность богословской интуиции Юстиниана, к концу его царствования ему противостояли не только несколько несогласных богословов, но и непокорные сопротивляющиеся массы, возглавляемые катакомбной иерархией, гордящиеся перенесенными гонениями и постепенно все более отождествлявшие свою религию не с греческой и римской культурой и соответствующими языками, а со своими собственными: сирским, армянским, арабским и коптским.

9. Наверное, самым важным событием во время столь эпохального для церковной истории правления Юстиниана был V Вселенский Собор. События, приведшие к его созыву, начались со споров об Оригене. Точные обстоятельства возникновения этих споров неясны.

Известно, что в 531 г. великий палестинский подвижник, сыгравший неоценимую роль в победе халкидонского христианства в Палестине, преп. Савва, в возрасте 92 лет прибыл в Константинополь просить помощи жертвам самарянского восстания, а также пожаловаться на беспорядки, чинимые в его Лавре, знаменитой Мар-Саба, монахами-оригенистами. Часть оригенистов даже отделилась и создала свой монастырь — Новую Лавру. Но визит св. Саввы не привел к запрету деятельности оригенистов. Он даже обнаружил оригениста, Леонтия Византийского, среди монахов, сопровождавших его в столицу! Леонтий Византийский на самом деле был родом из Иерусалима, и его необходимо отличать от его современника — православного богослова Леонтия Иерусалимского, который происходил из Константинополя.

После смерти св. Саввы, последовавшей через год после его визита в Константинополь, оригенисты попытались штурмом взять его Лавру. А через Леонтия, оставшегося при дворе и нашедшего там доступ к императору, они приобрели влияние в столице. Самый известный среди них, Феодор Аскида, — лидер монахов Новой Лавры — был избран епископом Кесарии Каппадокийской и стал придворным иерархом. Оба, Леонтий и Феодор, принимали участие в христологических дебатах (Леонтий, например, был активным участником диспута 532 г.) и даже написали несколько богословских трактатов в защиту Халкидона и, соответственно, против Нестория и монофизитов.

Оригенистские споры и беспорядки в Палестине продолжились, и в 543 г. после целого ряда событий сам Юстиниан опубликовал трактат против Оригена и оригенистов. Богословие Оригена было спорным при его жизни и оставалось таковым с тех пор. Он попытался выразить содержание библейской веры в терминах, понятных интеллектуалам, возросшим в традициях неоплатонической веры. Без его влияния достижения великих каппадокийцев были бы невозможны. Но такие идеи Оригена, как «вечное творение» Богом мира «интеллектов» или «душ» (νόες), предсуществование душ, конечное всеобщее восстановление (апокатастасис) и многое другое, никак не могли сочетаться с библейской православной традицией. Однако эти идеи составляли основу, сердце оригенистской метафизической системы.

Ориген, сохранявший широкую популярность среди монахов, особенно через своего последователя Евагрия Понтийского, был осужден на Александрийском Соборе (400 г.) под председательством Феофила Александрийского. Но оригенизм продолжал жить и оказывать влияние в монашеской среде. Оригенисты, считавшие себя духовной и интеллектуальной элитой, вполне осознавали, что их идеи были неприемлемы для многих, и скрывали свои философские и мистические убеждения, нарочно прибегая к туманным и двусмысленным выражениям. Шум, который св. Савва поднял вокруг их учения, был совсем не на руку их лидерам, и они стали искать способа, чтобы оправдаться.

Леонтий Византийский, пытаясь услужить императору, предложил ему свое решение христологической проблемы, способное, как он считал, примирить севериан и халкидонцев. Ознакомившись с ним, Юстиниан понял всю сложность предпосылок оригенизма. В разработках Леонтия было нечто полезное: например, он ввел новый термин, впоследствии использовавшийся Максимом Исповедником и Иоанном Дамаскиным: воипостасность (энипостатон), применимый в тех случаях, когда усия становится конкретной ипостасью. Такая терминология допускает наличие нескольких сущностей (природ) в одной ипостаси, что, в свою очередь, позволяет говорить о составной (или сложной) ипостаси (υπόστασις συνθετος).

Но все эти верные догадки появляются у Леонтия в совсем неправильном контексте. Оригенистическая традиция, представленная в особенности Евагрием, разработала особую христологию, основанную на фундаментальных метафизических предпосылках, о которых говорилось выше (см. главу об Оригене). Как и всякий оригенист, Леонтий верил в предсуществование душ. Душа и составляет человеческую природу (ибо материя — тело — есть следствие грехопадения). Так как творение было предсущественной реальностью, каждая душа до своего явления в видимом падшем мире извечно пребывает в «сущностном» общении с Богом. Это положение в равной степени относится к человеческой душе Христа, с тем лишь различием, что Его душа была единственной, которая никогда не отпадала от Бога и, следовательно, никогда не подвергалась разделениям и многообразию, связанным с грехом. На христологическом уровне это означает, что предсуществовавший Логос и предсуществовавшая душа-природа вместе составляют ипостасное единство. Следовательно, человечество Христа — предсущественно и совершенно: предвечное единство Бога и тварных духов, расторгнутое грехопадением, сохранившееся в единственном числе в случае Христа, есть восстановление «идеального» человечества. В системе александрийского учителя воплощение не является принятием человечества Богом, но лишь явлением в падшем материальном мире предвечного единства Бога и человека. «Человечество» Христа, или Его «душа», объединено по сущности и по ипостаси с Логосом, поэтому тут «воипостасность» весьма призрачна. Леонтий, резко выступив против несториан и евтихиан, предложил Юстиниану изложенное выше разрешение проблемы, выразив надежду, что вводимое им понятие «сущностное единство» удовлетворит севериан-монофизитов, а использование слова «ипостась» умиротворит халкидонцев.

Однако в 531-543 гг. оригенистская христология воспринималась прежде всего как возрождение антиохийских идей Феодора Мопсуэстийского. Так, например, св. Савва обнаружил «несторианство» и «идеи Феодора Мопсуэстийского» среди монахов, прибывших с ним в Константинополь в 531 г. (они оказались оригенистами). Действительно, для оригенистов человечество Христа, Его предсущественная душа отличалась от Логоса не менее, чем душа любого человека, и, следовательно, во Христе не было особого «ипостасного единства», отличного от первоначального состояния всех душ и от их конечной участи в «эсхатоне». Более того, согласно оригенистской и евагрианской духовности цель молитвы и монашеской жизни — в возвращении каждой человеческой души к этому восстановленному состоянию единства с Богом, состоянию, которое было сотворено изначально, состоянию, которое сделает ее равной Христу (поэтому они и назывались «исохристы», т.е. равные Христу).

Юстиниан и его советники открыли для себя, что оригенизм не может найти решения для христологических споров и что вообще он несовместим с Преданием Церкви. По своему обыкновению, Юстиниан опубликовал антиоригенистский трактат и обратился к патриарху Мине с предложением осудить оригенистов в десяти анафемах. В 543 г. в Константинополе прошел поместный собор под председательством Мины, на котором требование императора было даже перевыполнено: Ориген был осужден в 15 анафемах. В частности, осуждено учение о предсуществовании душ (в том числе идея, что человеческая душа Христа существовала до воплощения и что лишь Его тело произошло от Богородицы). Были осуждены и другие аспекты оригенистской эсхатологии — например, учение об апокатастасисе, т.е. восстановлении и спасении всей твари — неодушевленных предметов, ангелов, демонов, звезд и людей, как тождественных друг другу сферических духов, объединенных с сущностью Божества.

Вот язык некоторых из этих анафем: «Если кто говорит, что все разумные существа были сотворены лишь в виде бестелесных и совершенно нематериальных духов… что, утратив желание божественного созерцания, они обратились к дурному… облеклись телами разной степени совершенства и получили имена… и потому одни стали называться херувимами, другие серафимами… — тот да будет анафема» (Анафема 2).

«Если кто говорит, что Бог-Слово… один из пресвятой Троицы, не есть Сам Христос, но является Им путем «использования», осуществленного — утверждают они — посредством уничтожения разума, связанного с самим Богом-Словом, который (разум) собственно и называют Христом; и если кто говорит, что Слово зовут Христом из-за этого разума, и что разум называют Богом из-за Слова — да будет анафема» (Анафема 8).

Ориген был осужден, однако Феодор Аскида (оригенист-епископ Кесарии Каппадокийской), чтобы оправдаться от подозрений в несторианстве, начал будоражить придворные круги предложением принять новые меры против «антиохийской» христологии. Эта идея весьма понравилась и Юстиниану, который думал, как ответить достойно на обвинения монофизитов, что Халкидон реабилитировал «друзей Нестория» Иву Эдесского и Феодорита Киррского. Таким образом, оригенистские круги оказались несколько искусственно объединенными с проблемой «трех глав» (об этой проблеме см. в разделе 11 данной главы).

Единственной причиной, почему писания Леонтия Византийского не преданы забвению, был введенный им термин «воипостасность». Он стал применяться повсеместно, хотя и не в том смысле, который придавал ему Леонтий.

Вкратце этот новый смысл сводится к нижеследующему. Ипостась Слова восприняла человечество именно как Ипостась, как Личность. Бог не стал человеком по существу, ибо Отец и Дух не воплотились. Именно поэтому — и только поэтому — воплощенный Сын Божий представляет собой новое, воспринятое измерение Божественной Личности Логоса, и в Нем человечество становится собственным человечеством Его Личности. В таком контексте термин «воипостасность» можно применить к Личности Христа: человечество в Нем «воипостасировано».

Очень скоро Леонтий Византийский навсегда исчез со сцены, спасаясь от гонений на оригенистов, которые разразились после V Вселенского Собора. Но проблемы, вызванные оригенистами в Палестине, не прекратились после осуждения Оригена на столичном соборе 543 г. Во враждебных Юстиниану источниках сообщается, что Феодор Аксида продолжал поддерживать своих друзей-оригенистов в Новой Лавре. После смерти Нонна, оригенистского игумена Новой Лавры (547 г.), его самым радикальным последователям, известным под названием «исохристов», удалось провести своего кандидата, Макария, в патриархи Иерусалимские (552 г.). Конон, православный игумен лавры св. Саввы, обратился напрямую к Юстиниану с просьбой о помощи. Она пришла немедленно: Макарий был низложен и заменен Евстохием; Юстиниан также написал письмо всем епископам, собравшимся в Константинополе в связи с вопросом об осуждении «трех глав». В письме содержались пятнадцать анафем собора 543 г. и предложение вновь принять их на собрании всех епископов, находящихся в столице.

Текст анафем против Оригена не сохранился в деяниях V Вселенского Собора (до нас дошла только латинская версия «Деяний»). В них содержится лишь осуждение самого Оригена в длинном списке еретиков — таких как Арий, Евномий, Македоний, Аполлинарий, Несторий и Евтих. Некоторые историки высказывают предположение, что имя Оригена было вставлено в этот список много позже, что он не был осужден на Вселенском Соборе и что если даже его и осудили на Соборе, то это осуждение не было официально одобрено папами. К этим аргументам любят прибегать и многие современные защитники идеи совместимости веры в переселение душ с христианством. Но, по преобладающему свидетельству современников, осуждение Оригена было повторено на V Вселенском Соборе. Хотя стенограммы заседания, на котором был осужден он и его последователи, не дошли до нас, практически единодушно в Предании Церкви Пятый Собор воспринимается как собор, осудивший «три главы» — Оригена, Дидима и Евагрия.

10. Как мы уже отмечали, со смерти блж. Феодорита Киррского (466 г.) в халкидонской партии не было ни одного крупного богослова, покуда наконец при дворе Юстиниана не появился Леонтий Иерусалимский (не путать с Леонтием Византийским).

Христологические взгляды Леонтия Иерусалимского позволили установить подлинную связь между взглядами св. Кирилла и догматическими постановлениями Халкидонского Собора, и благодаря Леонтию халкидонская партия наконец-то формально согласилась отказаться от всяких двусмысленностей в отождествлении Ипостаси Христа с предсуществующей Ипостасью Логоса:

«В наше время Слово, облекши плотью Свою ипостась и Свою природу, которые существовали прежде, чем Его человеческая природа, и которые до создания мира были бесплотны, воипостасировало человеческую природу в Свою собственную Ипостась» (Леонтий Иерусалимский, «Против Нестория»).

Таким образом, согласно Леонтию Иерусалимскому, Слово восприняло не человеческую ипостась, а человеческую природу, общую для всех нас. Отличие Иисуса Христа от нас состояло в том, что в нашем случае общая всем людям человеческая природа всегда существует в конкретной и уникальной человеческой ипостаси. У Христа же такой ипостаси нет, Его Ипостась — Божественное Слово, по образу Которого («по образу Божию») были сотворены все человеческие личности. Поэтому Он есть Новый Адам, представляющий собой все человечество. Если, согласно апостолу Павлу, наше спасение состоит в том, чтобы «быть во Христе», то в таком случае Христос должен объединять в Себе все человечество так, чтобы люди могли «иметь часть в Нем».

Христологическая система Леонтия Иерусалимского представляет собой попытку соединить идею Нового Адама с идеей Церкви как Тела Христова. В философских категориях эти концепции трудно поддаются выражению. К тому же необходимость примирить разногласия, вызванные нечеткой формулировкой халкидонского вероопределения, еще более затруднила задачу Леонтия, создавая опасность неправильного толкования его утверждений. И в самом деле, Леонтий не замедлил навлечь на себя упреки в монофизитстве. Эти упреки не вполне справедливы. С одной стороны, Леонтий, отвергая учение Аполлинария, утверждает присутствие во Христе человеческого интеллекта или духа. С другой стороны, он никоим образом не сомневается в исторической реальности человеческой природы Христа, которую он называет «своего рода личной (индивидуальной, особой) природой». Эта терминология выдает его неуверенность, связанную с необходимостью выразить в общих терминах уникальную реальность Христа — настоящего, подлинного, совершенного Человека, но в то же время не обладающего человеческой ипостасью. Определяя ипостась как «природу, ограниченную общими свойствами», он описывает Ипостась воплощенного Слова как воспринявшую помимо изначальных Божественных свойств еще и новые, человеческие, тварные свойства. В результате получается, что после Воплощения она приобретает «более сложные свойства», нежели до воплощения: к Божественным свойствам Слова добавляются еще и человеческие свойства.

Хотя в богословском отношении определения Леонтия легко можно подвергнуть критике, однако его поиски ведут в правильном направлении и, несомненно, представляют некоторый прогресс в развитии христологической мысли. Как бы то ни было, Личность Христа настолько уникальна, что в приложении к Ней философский язык теряет всякий смысл. Выражение «Бог вочеловечился» само по себе содержит противоречие, а употребление терминов «единая ипостась» и «ипостасное единство» хотя и открывает безграничные философские возможности, в то же время неизбежно навлекает подозрение в монофизитстве. Но православная христология должна быть не только описанием Личности исторического Иисуса Христа, на чем настаивали антиохийцы, но и выражением спасения, принесенного Христом всем людям. Леонтий прекрасно осознавал важность сотериологического аспекта своей христологии, развивая его в полном согласии с христологией св. Кирилла.

11. Возникновение самой идеи нового собора связано с осуждением «трех глав». В 543 г. Юстиниан опубликовал эдикт с осуждением Феодора Мопсуэстийского, ряда писаний Феодорита Киррского и одного письма Ивы Эдесского. Каждому из этих лиц была посвящена глава эдикта. Отсюда и выражение «три главы» (κεφάλαια, capitula). Но, конечно, вскоре «главы» стали ассоциироваться и с «головами» (κεφαλή, caput), так как речь шла о посмертном осуждении трех человек.

Как уже было отмечено выше, монофизиты постоянно обвиняли Халкидонский Собор в несторианстве не столько даже из-за самого ороса, сколько из-за того, что многие халкидонцы затруднялись принять кирилловский теопасхизм, а также из-за того, что Собор официально реабилитировал двух критиков Кирилла — епископов Феодорита и Иву. Так как Юстиниан надеялся прийти к подлинному богословскому согласию между двумя партиями, он должен был найти достойный ответ на эти обвинения. Поддержка им скифских монахов в их утверждении, что воистину «Один из Святой Троицы пострадал во плоти», была первым шагом. Второй шаг был предпринят в 543 г., когда, решительно отвергнув оригенистское решение проблемы, Юстиниан опубликовал уже упомянутый выше декрет о «трех главах», спровоцировав таким образом начало серьезных богословских споров по этому вопросу, которые завершились принятием соборного определения 553 г. [27]

Богословие Юстиниана не возникло на пустом месте и не было вдохновлено монофизитами, как любят утверждать либеральные протестантские историки. Статус и авторитет антиохийского богословия по отношению к св. Кириллу подвергался критике не только со стороны севериан, но и изнутри халкидонских кругов. Еще в 435 г. патриарх Константинопольский Прокл в своем весьма авторитетном «Томосе к армянам» охарактеризовал христологию Феодора Мопсуэстийского как «непрочную паутину» и «словеса, написанные водой». В 520 г., т.е. в самый разгар халкидонской реакции, император Юстин I отозвался о Феодорите как о «человеке, повсюду обвиняемом в ошибках в вере», ибо он, вместе с Феодором Мопсуэстийским, был связан с Несторием. Таким образом, как и в других случаях, Юстиниан не выдумывал новый вопрос, но пытался разрешить реальную проблему в отношениях с монофизитами.

Естественно, возникал вопрос: можно ли осуждать посмертно, причем людей, которые, подобно Феодору Мопсуэстийскому, скончались более века назад (428 г.) в общении с Церковью (хотя прецедент уже был создан в случае Оригена)? На это сторонники осуждения «трех глав» отвечали, что Церковь есть Церковь живых и мертвых и вправе выносить суждение о каждом своем члене.

Но другие вопросы были куда более серьезными. Как можно говорить об осуждении Феодорита и Ивы, оправданных Халкидоном? Более того, Феодорит Киррский вообще был повсеместно признан как известный герой в борьбе против монофизитства и исповедник веры. Можно ли было осудить их, не бросив тень на сам Собор? И, наконец, не использовал ли Юстиниан, подобно Зенону и Анастасию, свою имперскую власть, чтобы навязать Церкви промонофизитскую политику?

На это защитники осуждения «трех глав» отвечали, что были осуждены не сами лично Феодорит и Ива, а лишь часть их писаний, и именно та часть, которая противоречила учению св. Кирилла или была направлена либо против него лично, либо против Эфесского Собора. Защитники осуждения «трех глав» отмечали, что, так как Феодорит и Ива осудили на соборе Нестория, значит, они сами и осудили все, что было «несторианского» в их писаниях. В конце концов, после обстоятельных дебатов, все восточные патриархи согласились с этими доводами и подписали «три главы».

Однако на Западе эти же доводы не сработали. Для Запада, занявшего фундаменталистскую «халкидонскую» позицию (вполне сравнимую с фундаменталистской-кирилловской позицией севериан), это было новое нападение на Халкидон. О том, кто такие Феодор, Феодорит и Ива, почти никто не знал ничего, кроме того, что они были халкидонцами. Логика позиции «западных» тут была такая: «Мы никаких «трех глав» не читали, но Халкидон оправдал этих трех сирийских епископов, чего же вам еще нужно? Или вы опять хотите отречься от великого Собора и томоса папы Льва?»

Диакон Стефан, папский посол в Константинополе, прервал общение с патриархом Миной. Два западных епископа, проживавшие в столице на положении беженцев — Датий Медиоланский и Факунд Гермианский (Африка), — резко высказались против осуждения «трех глав». Их мнение выражало позицию большинства епископов в Италии и Африке. Папа Вигилий — друг и ставленник Феодоры — пытался выждать, ничего не предпринимая, но два римских диакона, Анатолий и Пелагий, обеспокоенные его бездеятельностью, решили форсировать события. Они написали в Африку, предлагая созвать там собор, чтобы вынести решение по поводу того, что казалось им новым заговором против авторитета Халкидонского Собора. Ответ на их запрос был составлен карфагенским диаконом Фульгентием Феррандом. Там провозглашалось, что Феодорит и Ива были полностью оправданы их реабилитацией на Халкидонском Соборе и что все решения Собора были так же, как и Писание, непосредственно вдохновлены Св. Духом.

В этот критический момент Юстиниан осознавал, что дальнейший прогресс его плана зависел от одного человека — папы Вигилия и что возвышение папского авторитета, которым он занимался еще со времени правления Юстина I, теперь наконец сыграет свою роль: папа обеспечит послушание Запада и, таким образом, исполнит обещания, данные им Феодоре перед своим восхождением на римский престол.

Однако Вигилий, видя столь единодушное неприятие «трех глав» на Западе, медлил и не давал ответа. Юстиниану пришлось послать ему весьма настойчивое приглашение посетить столицу, от которого папа уже не смог бы отказаться: в 545 г. в Рим прибыл отряд имперских солдат, чтобы с почетом повезти Вигилия в Константинополь. Он тянул как мог и ехал туда больше года; очень долго он пробыл в Сицилии, где собрались западные епископы, требовавшие от него не поддаваться имперскому давлению. Папа также сделал остановку в Патрасе, где он хиротонисал Максимиана — ставленника Юстиниана на Равеннскую кафедру. Во время долгого отсутствия папы Максимиану удалось весьма возвысить престиж своего города как центра имперской администрации в Италии, даже над престижем опустевшей римской кафедры. Бедный папа был зажат в угол!

В начале 547 г. папа прибыл в Константинополь. Его встретили с невероятной помпой. Тем не менее вначале Вигилий решил сопротивляться и, по совету своих западных помощников, прервал общение с патриархом Миной. Тот в ответ также вычеркнул имя Вигилия из диптихов.

Однако через полгода папа начал понимать всю отчаянность своего положения: обещания, данные Феодоре, нужно было выполнять, в Рим возвращаться он не мог (Рим в 546 г. был захвачен новым королем готов Тотилой). Вигилий пошел на попятную: он совершил совместную литургию с патриархом Миной и дал Юстиниану секретные письменные обещания осудить «три главы», если будет созван собор под его председательством.

Юстиниан дал ему такую возможность: в 548 г. был созван собор из 70 епископов, пока еще не принявших осуждение «трех глав». Папа занял кресло председательствующего и зачитал написанный им документ «Юдикатум» («Judicatum»), в котором осуждались «три главы» и вновь, в самых сильных выражениях, утверждался Халкидон. Однако происшедшее недолго удовлетворяло Юстиниана: наконец-то он понял, что папская власть совсем не пользовалась таким авторитетом на Западе, как ему казалось. Большая часть западных епископов напрочь отвергла «Юдикатум». Написанные Факундом Гермианским «Двенадцать книг в защиту трех глав» получили самое широкое распространение, и даже римские клирики, прибывшие с Вигилием в Константинополь, отказались сослужить ему в Св. Софии на Рождество 549 г.

Епископы в Италии, Африке, Далмации, Иллирии и Галлии высказывали резкие протесты. Карфагенская церковь даже отлучила папу Вигилия впредь до раскаяния и послала протест Юстиниану. Юстиниан (Феодора скончалась в 548 г.) понял, что одного авторитета папы недостаточно. Он стал готовиться к созыву Вселенского Собора. Попутно Юстиниан предпринял меры, чтобы убрать лидеров оппозиции: Репарат Карфагенский (Карфаген был центром непринятия идеи Собора) был отправлен в ссылку, так же как и Зоил Александрийский, вдруг отказавшийся от поддержки осуждения «трех глав».

Тем временем Вигилий вновь переменил позицию. Он объявил об отзыве «Юдикатума» и от страха перед имперским возмездием спрятался в церкви св. Петра в Константинополе (что было весьма символично). Последовала безобразная сцена. Полиция пыталась силой вытащить его из алтаря. Вигилий, который был крупным и физически сильным человеком, ухватился за одну из ножек престола и не отпускал, покуда она не подломилась и престол едва не обрушился на него. Народ, возмущенный таким безобразием, напал на полицию, и она ретировалась. Лишь после того как великий полководец Велизарий, завоеватель Италии, лично дал папе гарантии безопасности, тот согласился вернуться в свой дворец. Вскоре после этого папу посадили под домашний арест. 23 декабря 551 г. он бежал вторично и нашел новое убежище в церкви св. Евфимии в Халкидоне (вновь весьма символично: в этой церкви проходил IV Вселенский Собор), откуда стал рассылать письма по всей Империи с жалобами на все насилия, которые ему приходится претерпевать, и с призывами ко всем верным хранить верность четырем Вселенским Соборам.

Лишь после новых гарантий и после личных извинений, принесенных патриархом Миной и Феодором Аскидой, он вернулся в Константинополь и, одобрив исповедание веры нового патриарха Константинопольского Евтиха, вступил с ним в общение.

Собор собрался в Св. Софии в 553 г. Он не был продолжительным: первое его заседание было 5 мая, а восьмое и последнее — 2 июня. На нем присутствовало всего 145 епископов, опять большей частью восточные (лишь пять епископов были из Африки и еще три — из Иллирика), в том числе патриархи Константинопольский, Александрийский и Антиохийский и легаты Иерусалимского (Евстохий Иерусалимский не мог отлучиться из своего города из-за проблем, создаваемых оригенистами). Вигилий, почувствовав свою силу, отказался прибыть на Собор, заявив, что там нет достаточного числа западных епископов. В истории Церкви это был второй Собор (после Собора 381 г.), признанный Вселенским, на котором не только не было представителей римского престола, но и который собрался вопреки пожеланиям пап.

На первом заседании, проходившем под председательством Евтихия Константинопольского, было зачитано письмо императора, написанное в несколько извинительном тоне. Юстиниан писал, что все его предыдущие действия — эдикты, имперское исповедание веры и т.д. — были не более чем консультацией с епископатом, что он провел переговоры со всеми патриархами, включая папу, и что все они согласились осудить «три главы», и теперь лишь остается официально утвердить это всеобщее решение на Соборе.

Отцы Собора решили предпринять новую попытку, чтобы обеспечить присутствие Вигилия. Ему было послано три очень почтительных приглашения, доставленных лично тремя патриархами и высокопоставленными имперскими чиновниками. Тем не менее он отказался прийти и через несколько дней прислал императору изложение собственного мнения по поводу «трех глав» — Constitutum, подписанное шестнадцатью епископами и тремя римскими клириками, в том числе ученым-диаконом Пелагием. В этом документе осуждалось шестьдесят положений из трудов Феодора Мопсуэстийского, но папа наотрез отказывался осудить Феодора лично, так как он умер в общении с Церковью и так как мертвых нельзя отлучать от этого общения. Более того, писал Вигилий, ни Феодорит, ни Ива не подлежат осуждению, так как они были полностью оправданы Халкидонским Собором. Папа Вигилий завершил Constitutum анафемой против тех, кто выступает за осуждение «трех глав».

Юстиниан отказался признать Constitutum легитимным документом, заявив, что располагает письменным свидетельством, что Вигилий уже сам осуждал «три главы», и, таким образом, написав Constitutum, папа лишь осудил самого себя. На седьмой сессии император действительно предъявил Собору несколько писем Вигилия, в которых тот отстаивал мнение, выраженное в 548 г. в «Юдикатуме», и секретные обещания Вигилия (данные в 550 году), где он «на Четырех Евангелиях» клялся Юстиниану сделать все для осуждения «трех глав». На основании этого Вигилий, как осуждавший «три главы» в течение семи лет, а теперь противящийся соборному волеизъявлению Церкви, был низложен и отлучен от причастия. Приняв такое решение, отцы Собора заявили, что оно служит сохранению единства с апостольской кафедрой Ветхого Рима, так убирает с нее лицо, недостойно ее занимающее.

На последнем, 8-м заседании Собора (2 июня) был принят итоговый документ, завершающийся 14 анафемами. В документе одобрялось направление политики Юстиниана в последние годы. Четыре Собора были вновь провозглашены Вселенскими; было утверждено кирилловское понимание Халкидона; использовались теопасхитские формулы; были приняты 12 анафем против Нестория и даже, наряду с халкидонским оросом о «двух природах», знаменитая кирилловская формула «одна природа Бога-Слова воплощенная» была признана допустимой и законной, если принимать ее в свете халкидонского определения: специально оговаривалось, что тут свт. Кирилл употреблял слово «природа» в смысле «ипостась». Тем самым халкидонская формула была истолкована в приемлемых для всех смыслах, открывая дорогу для примирения с монофизитами. Осуждение «трех глав» приняло форму, которую дал ей Юстиниан: Феодор Мопсуэстийский был осужден лично; у Феодорита и Ивы была осуждена лишь часть их писаний — письма Феодорита, направленные против Эфесского Собора и св. Кирилла, а также письмо Ивы к Марию Персу.

Благодаря наработкам Леонтия Иерусалимского был сохранен весь вес кирилловской сотериологии: Бог Нового Завета — не просто Небесный Творец и Судия, Он любит Свое творение и лично делает плоть человеческую Своей Собственной, даже в ее падшем состоянии и даже в самой смерти, чтобы вернуть творение в общение с Собой. А благодаря неосуждению личности блаженного Феодорита Киррского, чья героическая борьба против Евтиха осталась неотъемлемой частью Церковного Предания, так же как и учение об «обожении» свв. Афанасия и Кирилла, были сохранены и все лучшие достижения антиохийской экзегезы.

Конечно, такая позиция подразумевала некий методологический и терминологический плюрализм. Согласно V Собору, можно говорить и о «единой природе Бога Слова воплощенного», и употреблять халкидонскую терминологию. Можно даже согласиться с Севиром, что две природы различаются лишь «умственно» (εν θεωρία), если принять и то, что обе они сохраняют все свои характеристики, конкретно явленные в жизни Христа.

Этот подход был подлинно «кафолическим» и Собор — подлинно вселенским, ибо он ради отпавших согласился на плюралистическое использование терминов, признав, что ни один из них не в состоянии выразить единую Истину. В этом смысле решения 553 г. можно назвать «экуменическими» в лучшем смысле этого слова, ибо они были приняты во многом ради заблудших, дополняя умолчания и терпеливо разъясняя то, что кого-то ранее могло скандализировать.

Папа Вигилий через 6 месяцев сдался: он написал покаянное письмо патриарху Евтихию и присоединился к решениям Собора. Сославшись на пример блж. Августина, также написавшего «Retractationes» («Отречение») он заявил, что дальнейшее изучение отцов убедило его в еретичестве «трех глав» и теперь он также их анафематствует. 23 февраля 554 г. он опубликовал «Второй Constitutum», где повторил вышесказанное, заявив о своей верности Халкидону и выразив сомнение в подлинности письма Ивы к Марию. Это последнее мнение, направленное на сохранение авторитета Халкидонского Собора, поддерживалось и самим Юстинианом и допускалось в определении 553 г.

После всех этих событий имя Вигилия было восстановлено в диптихах, и он направился назад в Рим, благо тот в 552 г. был вновь занят византийскими войсками под командованием второго великого имперского полководца — Нерсеса. Однако по пути домой папа умер в Сиракузах в 555 г.

На Востоке собор был легко принят всеми, кроме монофизитов, — они так и не смогли поверить, что принятие Халкидона не станет отступлением от св. Кирилла: раскол уже был укоренен, а необходимое взаимное доверие между «имперской» Церковью и монофизитскими общинами, после всех правительственных вмешательств в епископские назначения и смещения, после кровавых столкновений на улицах Александрии и других городов было безвозвратно утеряно.

На Западе противление Собору исходило из лагеря халкидонцев. Но западный халкидонизм сильно отличался от восточного. Латинские богословы лучше понимали язык «Томоса Льва», чем св. Кирилла. Они не только не видели необходимости в осуждении никому не известных давно почивших восточных епископов, о которых они знали лишь то, что те боролись против монофизитства и поддерживали Халкидон, но и считали такое осуждение чрезвычайно опасным. И, наконец, относясь к Римской Церкви с законным почтением, западные епископы вовсе не считали, что одобрение Собора 553 г. Вигилием служило в той или иной степени гарантией его истинности.

На Западе, в особенности в тех провинциях, которые были освобождены его армиями, Юстиниан использовал самые жесткие меры для признания Собора. Целый ряд африканских и иллирийских епископов был отправлен в ссылку. Однако север Италии, объединенный вокруг Павлина, митрополита Аквилейского, оказал резкое сопротивление. К Аквилее присоединились епископы Лигурии, Эмилии, Венеции, Истрии и Далмации, а также те из иллирийских епископов, которым удалось бежать от имперского гнева.

Начался раскол, и так как север Италии в 568 г. был завоеван арианами-ломбардами, Аквилейский раскол не мог быть подавлен силой и существовал до VII в.

В самом Риме на престол взошел новый папа — диакон Пелагий, который вместе с Вигилием был в Константинополе и постоянно советовал ему противиться осуждению «трех глав». В 553 г. он был арестован. К 555 г. Пелагий признал необходимость осуждения «трех глав». Естественно, его популярность на Западе сразу же резко упала, и 16 апреля 556 г. римский полководец Нерсес смог отыскать лишь двух епископов, которые и хиротонисали его как папу. Он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить отход Северной Италии во главе с Павлином Аквилейским от общения с Римом.

12. Было бы анахронизмом объяснять непосредственное вмешательство императора Юстиниана в богословские дебаты его времени как действия циничного политического деятеля, заинтересованного прежде всего в административном порядке и эффективном правлении. И он, и его жена Феодора считали, что решение этих христологических вопросов необходимо как для подлинного духовного благосостояния общества, так и для их собственного вечного спасения. Насильственные меры, которые Юстиниан считал необходимым предпринимать против тех, кто ему противился, были выражением обязанностей христианского императора, как он сам их понимал: награждать добродетель и исправлять ошибки своих подданных. Он не считал непогрешимым лично себя — и, следовательно, довольно часто менял тактику, — но и не считал, что кто-либо иной может быть свободен от ошибок. Император, безусловно, принимал традиционную христианскую концепцию, что епископский собор был самым высоким и наиболее надежным свидетельством об Истине, хотя иногда считал, что заранее знает это свидетельство, и пробовал посредством своих эдиктов о вере провести его в жизнь «дешевле» и быстрей. Характерно, что ни один из этих эдиктов не был принят Церковью сам по себе, в конце концов все они обсуждались (и иной раз достаточно жестко) на собраниях епископов.

Возможно, лучшей иллюстрацией к личному увлечению Юстиниана богословскими вопросами является его неожиданная попытка в самом конце своей жизни навязать Церкви учение афтартодокетизма. Историк Евагрий пишет об этом эпизоде в трагических тонах: «Юстиниан, уклонившись от прямого пути учения Церкви, впал в терние и пошел по пути, чуждому апостолам и отцам». Никакой политической причины для такого шага Юстиниана не было. Афтартодокетизм был учением, которого придерживались некоторые монофизиты, утверждавшие, что Тело Христа было нетленным (αφθαρτος) еще до Его воскресения и что, следовательно, Его человеческая жизнь на земле радикально отличалась от жизни других людей. Он не мог по-настоящему уставать, страдать и жаждать, говорили афтартодокеты, ибо это характеристики тленности природы: Он лишь особым усилием воли всякий раз соглашался испытать голод, жажду, усталость, боль и т.п. Отсюда и вторая часть этого слова, напоминающая нам о древней гностической ереси, учившей о том, что воплощение и страдания Христа были лишь чем-то кажущимся, нереальным [28]. Севир резко отвергал афтартодокетизм и боролся против него, споря с его автором Юлианом Галикарнасским и египетскими гайанитами. Тем не менее афтартодокетизм не был специфически монофизитским учением, ибо некоторые его последователи, включая самого Юстиниана, были убежденными халкидонцами.

Престарелый император был готов опубликовать эдикт в поддержку афтартодокетизма и даже успел отправить в ссылку патриарха Евтихия, выступившего против этого. В Антиохии патриарх Анастасий собрал собор ста восьмидесяти епископов, также выступавших против действий императора. Однако, похоже, Юстиниан не успел издать эдикт, так как 14 ноября 565 г., в возрасте 82 лет, он скончался.

Такая личная вовлеченность в богословские проблемы — несомненно, в случае афтартодокетизма весьма ошибочная — проясняет общую канву религиозной мысли Юстиниана. Современные историки не слишком его жалуют, отмечая, в частности, «зигзагообразные» свойства его политики. Однако, за исключением афтартодокетизма, эти «зигзаги» касались тактики и методов, а не содержания. Юстиниан никогда и не думал отказываться от Халкидона, но с самого начала своего правления считал, что было бы исторической и богословской ошибкой толковать Халкидон как отказ от св. Кирилла Александрийского. Мы уже неоднократно отмечали, что ни отцы Халкидонского Собора, ни папа Лев и не думали отступать от св. Кирилла. Однако, несмотря на этот «кириллизм» Халкидона, старая христология Феодора Мопсуэстинекого, которая действительно никак не могла быть совместима с кирилловской, продолжала процветать в определенных кругах, и ее приверженцы могли получать некоторое внутреннее удовлетворение, толкуя халкидонское определение в своем смысле. Выше уже отмечалось, что на самом деле Феодор Мопсуэстийский, а не Несторий был настоящим учителем и лидером того, что в V и VI вв. условно называлось «несторианством». Более того, христиане, прошедшие школы Эдессы и Нисибина и после триумфа Кирилла в 431 г. эмигрировавшие в Персию, — те, кого мы называем несторианами, — сами практически не ссылались на имя злосчастного патриарха Константинопольского, но лишь почти исключительно на Феодора.

Если действительно, как считают современные историки, монофизиты-севериане не отходили от кирилловской христологии, разве Юстиниан был неправ, пытаясь отвести от халкидонского православия подозрения в «несторианстве»? И разве не необходимо было, чтобы достичь этого, осудить Феодора точно так же, как осудили монофизиты собственного экстремиста Евтиха, и отвергнуть те писания халкидонских богословов Феодорита и Ивы, которые если и не были «несторианскими», то уж, во всяком случае, «мопсуэстийскими»? Неизбежность этого решения и подтвердилась тем, что приняли такие уважаемые в VI в. фигуры из халкидонского лагеря, как патриарх Ефрем Антиохийский, александриец Нефалий и Леонтий Иерусалимский, которые искренне приняли постановление V Вселенского Собора.

Конечно, гораздо сложнее защищать насильственные методы, использованные Юстинианом, и изворотливость политики Феодоры в вопросах церковных. Но Юстиниан был сыном своего века и ничем в этом не отличался от практически всех своих современников. Винить следует не столько его лично, сколько всю византийскую имперскую идеологию и систему, а также вообще все формы теократических обществ, весьма распространенных на Востоке и на Западе вплоть до начала новой истории.

Тем не менее следует признать, что как гражданская, так и церковная политика Юстиниана в конце концов окончилась провалом. Запад надолго удержать не удалось, а Империя была слишком обескровлена, чтобы противостоять новым опасностям. Но тогда вряд ли кто-то смог бы предвидеть это.

Тактические уступки Феодоры привели к созданию отдельной монофизитской церкви, что сделало восстановление единства куда более сложным делом, а использование военной силы и административных мер превратило лояльную оппозицию в фанатичное движение сопротивления. И дипломатические, и насильственные меры, применявшиеся имперскими властями, нейтрализовали возможный эффект разумного «экуменического» подхода, выраженного на соборе 553 г.

Результаты были трагичными. Монофизиты окопались в формальных границах кирилловской христологической терминологии, наотрез отказываясь признать, что Халкидон, поддерживая целостность отличимой и активной человеческой природы Христа, лишь усилил утверждение св. Кирилла, что «Один из Святой Троицы истинно (т.е. по-человечески) был рожден от Девы Марии и истинно (т.е. по-человечески) страдал на Кресте». Те, кто отвергали Халкидон, на самом деле отвергали ту кафолическую терминологическую гибкость, которая делает Предание церкви живым Преданием, всегда с любовью открытым для обсуждения проблем, которые могут тревожить братьев, также нуждающихся в спасении. Этот «братолюбивый дух», заботящийся о единстве с православным Западом, был выражен как в Халкидоне, так и на V Соборе. Но Собор состоялся слишком поздно, и даже вся добрая воля, выраженная на нем, не смогла предотвратить раскола.

О Юстиниане часто говорят как о последнем римском императоре и первом византийском василевсе. В истории он остался не только как император-богослов, но в первую очередь как законодатель. Его знаменитый Кодекс вместе с дигестами и новеллами, т.е. новыми законами, отразил его мечту о вселенском и христианском римском порядке. Через него римское право стало доступным и Западу, и Востоку, начиная с периода раннего средневековья, и через законодательство Наполеона дошло до сегодняшнего дня.

Трудно переоценить вклад Юстиниана в историю церковных институтов, в дисциплинарное и нравственное законодательство, в византийское и средневековое понимание Церкви и общества. Основное направление законодательства Юстиниана следовало принципам, установленным во время Константина и Феодосия I (см. выше). Но вклад Юстиниана был куда более всеобъемлющ. Несколько разделов Кодекса посвящены в мельчайших подробностях церковной собственности, обязанностям клириков, правам епископов в различных гражданских процессах, монашеской дисциплине и ограничениям в правах, накладываемым на еретиков. 6-я и 123-я новеллы являются полным уставом имперской Церкви, который основывается прежде всего на существующем каноническом праве, разработанном на соборах, но также покрывает области, не затронутые соборными канонами. Наиболее известны правила о запрете женатых епископов и формулировка пентархии. Мы уже говорили о нежизненности и «идеальности» этой теории: например, в нее никак не вписывались Кипр, Юстиниана Прима, восточные христианские церкви и монофизиты; да и Рим никак не мог называться патриархатом Запада. На самом деле, результатом всей деятельности Юстиниана стало фактическое первенство Константинополя на Востоке и резко сократившийся авторитет других древних восточных патриархатов.

Но, наверное, чтобы понять подлинное видение Юстиниана, надо посетить поражающие воображение сохранившиеся места, свидетельствующие о масштабах его строительной программы. Среди самых известных из них — мозаики в Равенне и монастырь Преображения Господня (сейчас более известный под именем св. Екатерины) в Синайской пустыне, построенный Юстинианом на месте, где Бог говорил с Моисеем из неопалимой купины. Монастырь должен был стать форпостом халкидонского христианства в пустыне близ Красного моря, населенной арабскими племенами. Главная базилика монастыря была построена для поминовения Феодоры. И сейчас надписи на внутренней стороне потолочных балок гласят: «Упокоению со святыми блаженной памяти императрицы Феодоры» — и свидетельствуют о трогательной любви императора к своей жене, соратнице и верной спутнице жизни.

Но, конечно, самое главное творение Юстиниана — это «Великая церковь» — собор Св. Софии. Главная базилика имперской столицы, посвященная Христу — Премудрости Божией (1Кор.1:24), была впервые построена Констанцием. Она уничтожена огнем в 404 г. во время волнений, связанных со ссылкой св. Иоанна Златоуста, и заново отстроена Феодосием II, но во время восстания «Ника» в 532 г. опять полностью сгорела. Новый, великолепный храм был воздвигнут за 5 лет (532-537) архитекторами Артемием Тральским и Исидором Милетским и освящен на Рождество 537 г.

Наполненный светом громадный интерьер Великой церкви венчался гигантским куполом, символизировавшим нисхождение Неба на Землю. Стены были украшены золотыми мозаиками и разноцветными мраморными плитами. Массивные колонны были свезены с разных концов Империи, в том числе даже из разрушенного храма Зевса в сирийском городе Баалбеке. Надпись на золотом престоле гласила: «Твоя от Твоих Тебе приносяще рабы Твои император Юстиниан и Феодора».

Впечатление, производимое собором (самым большим в христианском мире до XII в., когда началось сооружение гигантских готических соборов на Западе), было таковым, что до самого падения Константинополя в 1453 г. он оставался духовным центром всего восточного Православия.

Юстиниан I | Биография, достижения, факты, религия, Святой Софии и жена

Внешняя политика и войны

Двумя важными аспектами внешней политики Юстиниана были его продолжение вековой борьбы с Персией и его попытка вернуть себе бывшие римские провинции в К западу от контроля варварских захватчиков.

Когда Юстиниан взошел на престол, его войска сражались на реке Евфрат против войск персидского царя Кавада (Кобада) I.После кампаний, в которых византийские полководцы, среди которых Велисарий был самым выдающимся, добились значительных успехов, после смерти Кавада в сентябре 531 года было заключено перемирие. Его преемник Хосров I, наконец, пришел к соглашению, и Договор о вечном мире был заключен. был ратифицирован в 532 году. Договор был в целом выгоден византийцам, которые не потеряли территории и чей сюзеренитет над ключевым районом Лазики (Колхида, в Малой Азии) был признан Персией. Юстиниан, однако, должен был выплатить персам субсидию в размере 11 000 фунтов золота, а Хосров в ответ отказался от любых требований о субсидии для защиты Кавказа.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас

Война снова разразилась в 540 году, когда Юстиниан был полностью оккупирован Италией. Юстиниан несколько пренебрегал армией на Востоке, и в 540 году Хосров двинулся в Месопотамию, северную Сирию и Византийскую Армению и систематически грабил ключевые города. В 541 году он вторгся в Лазицу на севере. Велизарий, вновь назначенный главнокомандующим на Востоке, предпринял контрнаступления в 541 и 542 годах, прежде чем его отозвали в Италию.Война затянулась при других генералах и в какой-то мере сдерживалась бубонной чумой. Пятиступенчатый летнее перемирие было сделано в 545 и возобновлено в 551, но до сих пор не распространяется на Лазик, который персы упорно отказывались восстанавливать, и ожесточенная борьба продолжалась с перерывами в этом горном регионе. Однако, когда перемирие было возобновлено в 557 году, Лазица была включена. Наконец, было заключено перемирие на 50 лет, вероятно, в конце 561 года; Византия согласилась платить ежегодную дань в размере 30 000 , таким образом, лиди (золотые монеты), и персы отказались от всех претензий на маленькое христианское королевство Лазика, важный оплот против северных захватчиков.Таким образом, Юстиниан сохранил свои восточные провинции практически нетронутыми, несмотря на энергичные наступления персидского царя, поэтому его политику на этом фронте вряд ли можно назвать неудачной.

На Западе Юстиниан считал своим долгом вернуть провинции, потерянные для империи «из-за праздности», и он не мог игнорировать испытания католиков, живших под властью ариан (христианских еретиков) в Италии и Северной Африке. В королевстве вандалов в Северной Африке католики часто подвергались преследованиям.Спорный вопрос о престолонаследии возник после того, как престарелый король вандалов Хильдерих, который был в союзе с Константинополем и прекратил преследования католиков, был свергнут в пользу Гелимера в 530 году. мавританские племена Мавретании и южной Нумидии. Столкнувшись с серьезным сопротивлением со стороны своих генералов и министров, Юстиниан в июне 533 г. начал наступление на Северную Африку, чтобы помочь Гильдериху. Флот из примерно 500 судов с 92 боевыми кораблями выступил в путь.В августе была совершена беспрепятственная высадка, а к следующему марту (534 г.) Велисарий овладел королевством и получил подчинение правителя вандалов Гелимера. Северная Африка была реорганизована как часть империи и теперь включала Сардинию, Корсику, Балеарские острова и Септем (Сеута).

В Италии, материнской провинции Римской империи, в которой находилась старая столица (Рим), Юстиниан обнаружил ситуацию, аналогичную ситуации в Северной Африке, и особенно благоприятную для его амбиций.При его непосредственных предшественниках Италией правил варвар, остгот Теодорих, который, хотя и практически независим, был номинальным представителем византийского императора. Он был арианином и, хотя сначала был терпимым и мудрым правителем, к концу своего правления начал преследовать католиков. У него не было наследника мужского пола, и после его смерти возник не только антагонизм между арианскими готами и итальянцами-католиками, но и раскол в рядах остготов, некоторые из которых были яростно антивизантийскими.

Думая, что теперь у него появилась возможность поддержать своих собратьев-католиков и восстановить прямой контроль над провинцией, Юстиниан отправил армию и послал Велизария с флотом для атаки на Сицилию, в то время как посольство отправилось заручиться поддержкой могущественных франков. теперь поселился в Галлии. После поражения остготского короля Витигиса и захвата Равенны в 540 году в Италии была восстановлена ​​имперская администрация под руководством преторианского префекта Афанасия. Строгие финансовые поборы и жадность солдат сделали новый режим непопулярным.Многие остготы никогда не подчинялись, и после двух коротких и неудачных периодов правления Хильдебада и Эрарика осенью 541 года они провозгласили Тотилу (Бадуилу) своим королем. Тотила оказался способным лидером и в 542 году предпринял наступление на юге Италии. и в 543 г. захватил Неаполь. В 544 году Велисарий был послан против него с недостаточными силами. Город за городом захватывали остготы, пока в руках Византии не оставались только Равенна, Отранто и Анкона. Велисарий не смог бы продвинуться вперед без адекватных подкреплений, и в 549 году он был отозван в Константинополь.

Тем временем Тотила взял на себя управление страной, хотя и за счет отчуждения крупных землевладельцев. Он надеялся прийти к соглашению с Юстинианом, но в 552 году против него было послано мощное войско под командованием евнуха Нарсеса. Тотила потерпел поражение благодаря превосходству в численности и тактике и был смертельно ранен в битве при Буста Галлорум. Нарсес вошел в Рим и вскоре после этого разбил остготское сопротивление у горы Лактарий, к югу от Везувия. Очаги сопротивления, усиленные франками и алеманами, вторгшимися в Италию в 553 году, продолжались до 562 года, когда византийцы контролировали всю страну.Юстиниан надеялся восстановить социальное и экономическое благополучие Италии с помощью ряда мер, прагматической санкции 554 года. Страна была настолько разрушена войной, что любое возвращение к нормальной жизни оказалось невозможным при жизни Юстиниана и только через три года после его смерть часть страны была потеряна для ломбардских захватчиков.

На северной границе Балкан римские провинции постоянно подвергались нападениям варварских разбойников. Фракию, Дакию и Далмацию преследовали булгары и славяне (известные как склавены).В 550–551 годах захватчики даже зимовали на византийской территории, несмотря на все усилия армии по их вытеснению. В 559 году к булгарам и славянам присоединились котригурские гунны, которые добрались до Фермопил на юг и на восток через Фракию к длинной стене, защищающей Константинополь. Ветеран Велизарий спас положение, собрав гражданское население. В 561 году аварцы присоединились к набегам, но были выкуплены на субсидию. Эти атаки из-за Дуная нанесли огромный ущерб, и, хотя укрепления и оборонительные сооружения были построены и укреплены на Балканах и в Греции, пришельцы не были ни эффективно отражены, ни ассимилированы византийцами.Славянам, а затем и булгарам, в конце концов удалось обосноваться в римских провинциях. Неспособность удержать их — одна из критических замечаний, иногда высказываемых в адрес Юстиниана.

Юстиниан I — Всемирная историческая энциклопедия

Юстиниан I правил как император Византийской империи с 527 по 565 год нашей эры. Родился около 482 г. н.э. в Тауресиуме, деревне в Иллирии, его дядя, император Юстин I, был имперским телохранителем, взошедшим на престол после смерти Анастасия в 518 г. Юстиниан считается одним из самых важных императоров позднего Рима и Византии.Он начал значительную военную кампанию, чтобы отвоевать Африку от вандалов (с 533 по 534 год н.э.) и Италию от готов (с 535 по 554 год н.э.). Он также приказал восстановить церковь Святой Софии (начатую в 532 году н.э.), а также начать строительство по всей империи, в результате чего были построены новые церкви, монастыри, форты, водохранилища и мосты. Другим его большим достижением было завершение правовых реформ, включенных в Corpus Juris Civilis между 529 и 534 годами нашей эры. Это было объединение всех римских законов, которые были изданы со времен императора Адриана (117–138 гг. Н. Э.) До наших дней.Он широко известен как один из величайших (и самых противоречивых) позднеримских / византийских императоров в истории.

Ранние годы Юстиниана

О молодости Юстиниана известно немногое. Его мать Виджилантия была сестрой Excubitor (Имперский телохранитель). Юстин усыновил своего племянника и привез его в Константинополь, чтобы гарантировать ему образование. Во время правления Джастина Юстиниан был доверенным лицом и советником; он стал консулом в 521 г. н.э., а затем командовал Восточной армией.В 525 г. он женился на Феодоре, женщине из бедных семей и, возможно, куртизанке.

Хотя сам Юстиниан не был активным солдатом, он инициировал огромное военное предприятие с целью захватить Италию, Сицилию и Африку.

Хотя сам Юстиниан не был активным солдатом, он инициировал огромное военное предприятие с целью захватить Италию, Сицилию и Африку. Однако его военная карьера началась на востоке. Иберийская война (526-532 гг. Н.э.) велась против Сасанидской империи за контроль над царством Иберия в горах Кавказа (примерно современный штат Джорджия).Конфликт был одним из театров более широкой войны против Сасанидской империи, восходящей к временам Анастасия I. После нескольких сражений было подписано перемирие после смерти сасанидского шаха (императора) Кавада I и вступления его сына Хосроэса I.

Юстиниан и вандалы

Вандалы контролировали столицу Африки Карфаген с 439 г. н.э. и после этого распространили свое влияние на Африку, Триполитанию, Корсику, Сардинию и Балеарские острова. В 533 г. н.э. Юстиниан предпринял попытку отвоевать эти территории Византийской империи.Это началось весной 533 г. н.э. с антивандального восстания в Триполитании (сегодняшняя западная Ливия), которое было консолидировано римскими солдатами из империи Киренаика. Вскоре после этого генерал Велизарий (самый успешный военачальник Юстиниана) возглавил отряд солдат на кораблях из Эгейского моря, которые остановились на Сицилии и высадились в Африке. Последовала серия сражений, и зимой 534 года н.э. король вандалов Гелимер сдался, оставив Африку в руках римлян после почти столетнего правления вандалов.

Готическая война и Тотила

Готы контролировали Италию и Сицилию с 476 г. н.э., когда был свергнут последний римский император на Западе Ромул Августул. Хотя готский Rex Italiae (король Италии) Одоакр признал власть императора в Константинополе, готский режим начал проводить политику, независимую от римской сферы. Римская аристократия Италии оставалась в привилегированном положении даже после готского завоевания, но конфликт и разногласия возникли в 524 году нашей эры с казнью ведущего римского итальянского политика Боэция.В этом контексте недовольства готским режимом Юстиниан стремился вернуть Италию и Сицилию. Быстрое завоевание Африки воодушевило императора, и он послал Велизария с небольшими силами атаковать Сицилию, которая быстро пала перед римлянами в 535 году нашей эры. К 540 году н.э., после серии побед и поражений против готов и их союзников в Италии, а также в Далмации (современная Хорватия), Италия была обеспечена римлянам.

Однако на этом готская война не закончилась. Хотя большая часть Италии находилась под римским контролем, некоторые города (например, Верона) оставались под готическим влиянием.Несмотря на полное поражение, остатки готского режима нашли нового лидера в лице Тотилы. Осенью 541 г. н.э. он был провозглашен королем вскоре после того, как возглавил завоевание Италии. Хотя Тотила возглавлял относительно небольшие силы, в достижении его целей помогли несколько проблем в Римской империи. Примерно в то же время начались новые боевые действия между Юстинианом и Сасанидской империей, что означало, что ресурсы пришлось разделить между Востоком и Западом. Вспышка чумы в 542 году нашей эры (позже названная Юстинианской чумой) подорвала способность империи реагировать.Таким образом, Тотиле удалось победить первые римские контратаки и осадить Неаполь в 543 году нашей эры. Сам Рим переходил из рук в руки три раза подряд, в конечном итоге в 549 году н.э. в руках Тотилы. Велисарий несколько раз пытался победить Тотилу до этого, но ему мешало отсутствие припасов и поддержки со стороны Юстиниана. Новую кампанию предпринял племянник Юстиниана Герман Юстин, но он умер в 551 году н.э., которому наследовал генерал Нарсес. В 553 году Нарсес победил Тотилу, и Италия снова стала римской.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Правление Юстиниана длилось почти 40 лет, но не всегда было популярным. В 529 г. н.э. Юлиан бен Сабар, мессианская фигура в Палестине, возглавил восстание самаритян против империи. В 532 году Константинополь охватило гражданское недовольство; беспорядки в Нике длились неделю, в результате чего погибли тысячи горожан, а значительная часть монументального центра города была оставлена ​​в руинах. Второе восстание самаритян в 559 году н.э., более значительное и, возможно, вовлекающее элементы еврейского населения Палестины, не было подавлено до смерти Юстиниана.

Кодекс Юстиниана

В начале своего правления Юстиниан поручил юристу в своем дворе, Трибониану, собрать воедино многочисленные юридические заметки, комментарии и законы римской правовой системы в единый текст, имеющий силу закона: это был Кодекс Юстиниана . В 529 г. н.э. было опубликовано первое издание, а в 534 г. — исправленное второе издание (которое, в отличие от первого, сохранилось до наших дней). Текст разделен на заголовки, относящиеся к конкретным аспектам закона, и составлен на латыни.В нем также были законы о ереси, православии и язычестве.

Жизнь Юстиниана по Прокопию

Юстиниан уникален среди римских императоров тем, что его жизнь была описана в двух разных источниках одним и тем же автором. Прокопий Кесарийский, который был юридическим секретарем генерала Велизария, составил De Bellis («О войнах [Юстиниана]») между 545 и 553 годами нашей эры, в котором записаны успехи и некоторые неудачи военной кампании, начатой ​​императором. Он также написал De Aedificiis («О зданиях [Юстиниана]») между 550 и 557 годами нашей эры, произведение, в котором очень подробно описаны многие строительные проекты, которые император предпринял во время своего правления.Прокопий также составил Anecdota (переводится как «Тайная история», реже «Неопубликованные вещи») между 550 и 562 годами нашей эры, которая утверждает, что раскрывает реальность жизни при императорском дворе. В нем подробно описываются предполагаемые сексуальные действия императрицы Феодоры, слабая решимость императора и власть женщин при императорском дворе. Учитывая очень негативный тон текста, неясно, предназначался ли Прокопий для изображения сатирического взгляда на жизнь при дворе или более правдивого описания имперской жизни, чем это изображено в De Bellis или De Aedificiis .Что почти наверняка, так это то, что Anecdota показывает, что Прокопий потерял веру в режим Юстиниана, в отличие от положительных чувств, выраженных в его более ранних работах.

Юстиниан считается одним из величайших императоров в позднеримской и византийской истории. Его достижения в области искусства, архитектуры, правовой реформы и завоеваний замечательны по меркам любого лидера в истории. Работы Прокопия во многом способствовали этому пониманию, а также критике его режима.Его христианская вера проявлялась во всех сферах его деятельности, знаменуя собой шаг в переходе императоров от лидеров войны и политики к лидерам веры и покровительства.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

Биография Юстиниана I, императора Византии

Юстиниан, или Флавий Петрус Саббатий Юстиниан, был, возможно, самым важным правителем Восточной Римской империи.Считающийся некоторыми учеными последним великим римским императором и первым великим византийским императором, Юстиниан боролся за возвращение римской территории и оказал сильное влияние на архитектуру и право. Его отношения с женой, императрицей Феодорой, сыграли важную роль в течение его правления.

Ранние годы Юстиниана

Юстиниан, которого звали Петрус Саббатий, родился в 483 году нашей эры в семье крестьян римской провинции Иллирия. Возможно, он был еще подростком, когда приехал в Константинополь.Там, под покровительством брата своей матери, Джастина, Петрус получил высшее образование. Однако, благодаря своему латинскому происхождению, он всегда говорил по-гречески с заметным акцентом.

В то время Джастин был высокопоставленным военачальником, а Петрус был его любимым племянником. Молодой человек поднялся по социальной лестнице, подняв руку над старшим, и занимал несколько важных должностей. Со временем бездетный Юстин официально удочерил Петруса, который в его честь взял имя Юстиниан.В 518 году Юстин стал императором. Три года спустя Юстиниан стал консулом.

Юстиниан и Феодора

Где-то до 523 года Юстиниан познакомился с актрисой Теодорой. Если Истории Secret Прокопий можно верить, Феодора была куртизанка, а также актриса, и ее публичные выступления граничили с порнографическим. Более поздние авторы защищали Феодору, утверждая, что она пережила религиозное пробуждение и что она нашла обычную работу прядильщицей шерсти, чтобы честно поддерживать себя.

Никто точно не знает, как Юстиниан познакомился с Феодорой, но, похоже, он сильно влюбился в нее. Она была не только красива, но и проницательна и умела нравиться Юстиниану. Она также была известна своим страстным интересом к религии; она стала монофизиткой, и Юстиниан, возможно, проявил некоторую терпимость в ее тяжелом положении. У них тоже было скромное начало, и они несколько отличались от византийской знати. Юстиниан сделал Феодору патрицием, а в 525 году, в том же году, когда он получил титул Цезаря, сделал ее своей женой.На протяжении всей своей жизни Юстиниан полагался на Феодору как на поддержку, вдохновение и руководство.

Восхождение на пурпур

Юстиниан был многим обязан своему дяде, но Джастину хорошо заплатил племянник. Он пробился на престол благодаря своему мастерству и правил благодаря своим сильным сторонам; но на протяжении большей части своего правления Юстин пользовался советами и преданностью Юстиниана. Это было особенно верно, когда правление императора подходило к концу.

В апреле 527 года Юстиниан был коронован соправителем.В это время Феодора была коронована Августой. Двое мужчин разделяли титул всего четыре месяца, прежде чем Джастин скончался в августе того же года.

Император Юстиниан

Юстиниан был идеалистом и человеком больших амбиций. Он верил, что сможет восстановить империю былую славу, как с точки зрения территории, которую она охватывает, так и достижений, достигнутых под ее эгидой. Он хотел реформировать правительство, которое долгое время страдало от коррупции, и прояснить правовую систему, которая изобиловала столетиями законодательства и устаревшими законами.Он очень заботился о религиозной праведности и хотел положить конец гонениям как на еретиков, так и на ортодоксальных христиан. Юстиниан также, похоже, искренне желал улучшить судьбу всех граждан империи.

Когда началось его правление в качестве единственного императора, Юстиниану нужно было решить множество различных проблем в течение нескольких лет.

Раннее правление Юстиниана

Одним из первых вопросов, на которые обратил внимание Юстиниан, была реорганизация римского, а ныне византийского права.Он назначил комиссию, чтобы начать первую книгу, которая должна была стать чрезвычайно обширным и тщательным юридическим кодексом. Он стал известен как Кодекс Юстиниана (Кодекс Юстиниана). Хотя Кодекс будет содержать новые законы, он в первую очередь представляет собой сборник и разъяснение многовекового действующего законодательства, и он станет одним из самых влиятельных источников в западной истории права.

Затем Юстиниан приступил к проведению государственных реформ. Назначенные им должностные лица временами проявляли слишком большой энтузиазм в искоренении давно укоренившейся коррупции, и их реформа с хорошо связанными связями решалась нелегко.Начали вспыхивать бунты, кульминацией которых стало самое известное восстание Ники в 532 году. Но благодаря усилиям способного генерала Юстиниана Велисария бунт был в конечном итоге подавлен; и благодаря поддержке императрицы Феодоры, Юстиниан показал ту хребет, который помог укрепить его репутацию храброго лидера. Хотя его, возможно, не любили, его уважали.

После восстания Юстиниан воспользовался возможностью провести масштабный строительный проект, который повысит его престиж и сделает Константинополь впечатляющим городом на долгие века.Это включало восстановление чудесного собора Святой Софии. Строительная программа не ограничивалась столицей, но распространялась на всю империю и включала строительство акведуков и мостов, детских домов и общежитий, монастырей и церквей; и он включал восстановление целых городов, разрушенных землетрясениями (к сожалению, слишком частое явление).

В 542 году империю поразила разрушительная эпидемия, которая позже будет известна как чума Юстиниана или чума шестого века.По словам Прокопия, сам император умер от болезни, но, к счастью, выздоровел.

Внешняя политика Юстиниана

Когда началось его правление, войска Юстиниана сражались с персидскими войсками вдоль Евфрата. Хотя значительный успех его генералов (в частности Велизария) позволил византийцам заключить равноправные и мирные соглашения, война с персами неоднократно вспыхивала на протяжении большей части правления Юстиниана.

В 533 году периодическое жестокое обращение с католиками со стороны арианских вандалов в Африке достигло угрожающей точки, когда католический король вандалов Хильдерик был брошен в тюрьму своим двоюродным братом-арианцем, занявшим трон.Это дало Юстиниану предлог для нападения на королевство вандалов в Северной Африке, и снова его генерал Велисарий хорошо ему служил. Когда византийцы покончили с ними, вандалы больше не представляли серьезной угрозы, и Северная Африка стала частью Византийской империи.

Юстиниан считал, что западная империя была потеряна из-за «праздности», и считал своим долгом вновь приобрести территорию в Италии, особенно в Риме, а также других земель, которые когда-то были частью Римской империи.Итальянская кампания длилась более десяти лет, и благодаря Велизарию и Нарсесу полуостров в конечном итоге перешел под контроль Византии, но дорогой ценой. Большая часть Италии была опустошена войнами, и через несколько лет после смерти Юстиниана вторгшиеся лангобарды смогли захватить большую часть итальянского полуострова.

Войска Юстиниана были гораздо менее успешными на Балканах. Там отряды варваров постоянно совершали набеги на территорию Византии, и, хотя время от времени их отбивали имперские войска, в конечном итоге славяне и булгары вторгались и поселялись в границах Восточной Римской империи.

Юстиниан и церковь

Императоры Восточного Рима обычно напрямую интересовались церковными делами и часто играли значительную роль в руководстве церковью. В этом ключе Юстиниан видел свои обязанности императора. Он запретил язычникам и еретикам преподавать и закрыл знаменитую Академию как язычник, а не, как часто обвиняли, как акт против классической науки и философии.

Хотя сам Юстиниан был приверженцем Православия, он признавал, что большая часть Египта и Сирии придерживалась монофизитской формы христианства, которую считали ересью.Поддержка Феодорой монофизитов, несомненно, повлияла на него, по крайней мере частично, на попытку найти компромисс. Его усилия не увенчались успехом. Он пытался заставить западных епископов работать с монофизитами и даже какое-то время держал Папу Вигилия в Константинополе. Результатом стал разрыв с папством, продлившийся до 610 г. н.э.

Поздние годы Юстиниана

После смерти Феодоры в 548 году активность Юстиниана резко упала, и он, казалось, отошел от общественных дел.Его глубоко заинтересовали богословские вопросы, и в какой-то момент он даже зашел так далеко, что занял еретическую позицию, издав в 564 году указ, провозглашающий, что физическое тело Христа нетленно и что оно только кажется страдает. Это было немедленно встречено протестами и отказом следовать указу, но проблема была решена, когда Юстиниан внезапно скончался в ночь с 14 на 15 ноября 565 года.

Его племянник Юстин II стал преемником Юстиниана.

Наследие Юстиниана

В течение почти 40 лет Юстиниан руководил растущей динамичной цивилизацией в самые неспокойные времена.Хотя большая часть территории, приобретенной во время его правления, была потеряна после его смерти, инфраструктура, которую он сумел создать в рамках своей строительной программы, сохранилась. И хотя его внешняя экспансия и его внутренний строительный проект приведут к финансовым трудностям империи, его преемник исправит это без особых проблем. Реорганизация административной системы Юстинианом продлится некоторое время, и его вклад в историю права будет еще более значительным.

После его смерти и после смерти писателя Прокопия (очень уважаемого источника византийской истории) было опубликовано скандальное разоблачение, известное нам как «Тайная история». Детализируя имперский двор, изобилующий коррупцией и развратом, труд — который, по мнению большинства ученых, действительно был написан Прокопием, как утверждается, — атакует Юстиниана и Феодору как жадных, распутных и беспринципных. Хотя большинство ученых признают авторство Прокопия, содержание Тайной истории остается спорным; и на протяжении веков, хотя он довольно сильно запятнал репутацию Феодоры, он в значительной степени не смог снизить статус императора Юстиниана.Он остается одним из самых впечатляющих и важных императоров в истории Византии.

Юстиниан I и Феодора I | Христианская история

Подпишитесь на «Христианство сегодня» и получите мгновенный доступ к прошлым выпускам «Истории христианства»!

Есть два великих дара, которые Бог в своей любви к человеку даровал свыше: священство и царское достоинство »
— Юстиниан I

То, что не смогли сделать многие предыдущие императоры, «теперь мы решили дать миру с помощью Всемогущего Бога», — заявили честолюбивый Юстиниан I со своей женой Феодорой.Не довольствуясь штукатуркой над империей, трескающейся и рассыпающейся от времени, он намеревался сделать не что иное, как полностью переделать Римскую империю — юридически, в военном, архитектурном плане — и снова объединить ее в славное королевство. И в значительной степени ему это удалось.

Фермер и исполнитель

Юстиниан родился Флавий Петер Саббатий, сын фермера, бездетный дядя которого собирался стать императором Юстином I. Юстиниан был вызван в столицу в подростковом возрасте и получил самое лучшее образование.Он стал членом ближайшего окружения Джастина, взял вариацию своего имени и стал самым влиятельным советником Джастина.

Юстиниан был дотошным, терпеливым и по натуре одиноким. Он также мог проявлять настойчивость, выдерживая долгосрочные планы, несмотря на серьезные неудачи, — хотя он нервничал, когда находился в опасности. Ему нужно было так мало отдыха, что его подданные называли его «императором, который никогда не спит».

Хронология
440	Посвящение Льва Великого во епископа Рима
445	Указ Валентиниана укрепляет первенство Рима
451	Халкидонский собор
483	Родились Юстиниан I и Феодора I.
565	Смерть Юстиниана I и Феодоры I.
590	Григорий Великий избран Папой

Когда Юстиниан был коронован в 527 году, он назначил соправителем свою молодую жену Феодору.Она была на 15 лет моложе его и почти во всех отношениях его противоположность. Она была общительной, остроумной, в высшей степени уверенной в себе и никогда не теряла голову в кризисных ситуациях. Он обожал ее, и она была его самым важным советником.

Она пришла к короне из сточной канавы. Ее родители были артистами, низшими слоями свободного общества. Ее отец умер, когда она была ребенком, и она вышла на сцену, чтобы зарабатывать на жизнь. Большинство актрис были проститутками, и слухи об этом преследовали ее всю жизнь.

Когда она стала христианкой, она отказалась от прежней жизни ради прядения шерсти. В 522 году она встретила Юстиниана, который был так влюблен в нее, что изменил закон, чтобы актрисы могли выходить замуж в высшем обществе. В следующем году он женился на ней.

Церковь и государство

Джастин стремился воссоединить империю отчасти из-за своей философии церкви и государства. «Есть два великих дара, которые Бог в своей любви к человеку даровал свыше: священство и императорское достоинство», — писал он.«Первый служит божественному, в то время как последний направляет и управляет человеческими делами; однако оба исходят из одного и того же источника и украшают жизнь человечества».

Если и церковь, и государство будут хорошо выполнять свои обязанности, в результате будет «всеобщее согласие». Именно в погоне за этой общей гармонией Юстиниан приложил свои усилия.

Юстиниан послал свои армии, чтобы вернуть Африку от ослабленных вандалов в 533 году. Он заключил мирный договор со своими персидскими соперниками на востоке и завоевал одно арабское или славянское царство за другим.В 535 году он вторгся в Италию и сражался с готами в течение 25 лет, пока они не были изгнаны, а полуостров практически не разрушен. К концу своего правления Юстиниан почти восстановил границы Римской империи в ее расцвете — но ценой пустой казны.

В 528 году Юстиниан основал три имперские юридические школы и назначил комиссию по реорганизации правовой системы. Он создал то, что стало известно как Кодекс Юстиниана — Corpus Juris Civilis — часть авторитетного утверждения римского права, которое постепенно принималось во всей Западной Европе.

Кодекс содержал много непримиримого христианского. «Это правильно, что те, кто неправильно поклоняется Богу, должны быть лишены и мирских преимуществ», — сказал Юстиниан, поэтому законы усложняли жизнь еретикам и неверующим. Он также закрыл знаменитый университет в Афинах, центр языческой мысли, и преследовал еретиков-монтанистов.

Но к верным он был благосклонен. Он упростил освобождение христианских рабов, дал больше законных прав женщинам и детям, усложнил развод и уменьшил количество преступлений, караемых смертной казнью.

Неудовлетворительный компромисс

Тем не менее, Юстиниан стремился объединить свою империю в религиозных вопросах. Наиболее неприятным для Юстиниана разделение было между верующими ортодоксальными христианами и монофизитами. Православные верующие, уважавшие заключения Халкидонского Собора, говорили, что Иисус имел две природы в одном человеке. Монофизиты говорили, что у Иисуса была одна природа, его божественность поглотила его человечность, как «капля вина в океане». Юстиниан считал спор недоразумением и хотел примирить стороны.

Но на карту было поставлено не только богословие. Монофизиты с центром в Египте контролировали регионы империи, экспортирующие зерно. А еще была возлюбленная Юстиниана Феодора: монофизитка.

В 544 году Юстиниан опубликовал трактат, известный как «Три главы», в котором пытался найти почву для компромисса, но это никого не удовлетворило. Даже после того, как он изложил свои взгляды через церковный собор, Второй Константинопольский собор (553 г.), вопросы остались нерешенными.

Великий строитель

В течение своего 38-летнего правления Юстиниан построил великолепные здания по всей империи — 25 базилик в одном только Константинополе, в том числе Санкта-София («Святая Мудрость»), венец византийской архитектуры.

Когда умер Юстиниан, Средиземное море снова стало имперским озером. Но империя так и не была по-настоящему объединена и начала распадаться в течение двух лет. Тем не менее, правление Юстиниана и Феодоры считается величайшим в византийской истории.

Юстиниан I

Внешняя политика

Большая часть эпохи Юстиниана была отмечена войной, отчасти желанной, отчасти непрошенной. Нежелательная война, которую он имел унаследованный, был с Сасанидской Персией, единственным полностью цивилизованным соседом империи.Воцарение нового персидского царя Хосроэса (Хосрова) I в 531 году сделало возможным мир, и хотя «вечный мир», заключенный в 532 году, стоил Юстиниану завуалированного обязательства платить дань, он освободил его для его проектов территориального завоевания в Запад. Однако, завидуя последующим успехам Юстиниана, Хосров нарушил мир в 540 году, вторгшись в Сирию-Палестину и опустошив Антиохию. Все еще оставаясь верным Западу, Юстиниан был втянут в новую войну с Персией почти все свое оставшееся правление.Только в 562 году был заключен пятидесятилетний мир, требующий еще более высоких выплат Персии дани.

Напротив, войны Юстиниана на Западе были частью его великого замысла. Юстиниан никогда не считал себя просто восточным императором, и его империя никогда официально не принимала потерю своей территории, которая всегда оставалась юридически римской и подлежала в конечном итоге восстановлению. Таким образом, германские государства-преемники на Западе рассматривались как временные нарушители, а их правители — как христиане-арианцы, следовательно, еретики.Как римский император Юстиниан был обязан освободить эти земли и вернуть их под имперское правление.

Поскольку франки были так далеки и не были арианскими еретиками, Юстиниан не строил против них враждебных планов. Вестготская Испания практически игнорировалась до самого конца программы завоевания; только в 550 г. небольшой отряд был отправлен в Испанию.

Двумя основными целями были вандалы из Северной Африки и остготской Италии. Королевство вандалов было быстро разрушено блестящим полководцем Юстиниана Велисарием в 533-534 годах.Двумя годами позже были начаты операции против Италии. Велизарий в конце концов договорился о соглашении с остготами в 540 году, но это было недолгим. Возрождение остготов грозило свести на нет эту работу, и поэтому Велизарий был восстановлен во главе Италии. Но Юстиниан поддерживал его настолько неадекватно, что война продолжалась нерешительно, пока император не оказал более полную поддержку новому полководцу Нарсесу, который в 552 году решительно победил остготов в двух сражениях. Дальнейшая кампания завершила умиротворение Италии.Тем не менее, регион был жестоко опустошен бесконечными войнами, которые подорвали его процветание и сделали его уязвимым для нового немецкого вторжения лангобардов всего через несколько лет после смерти Юстиниана. Северная Африка не была свободна от затяжных войн; Несмотря на стремительный крах вандалов, непокорные берберские племена холмов сковывали имперские силы на протяжении десятилетий. В обоих секторах ожидаемое быстрое возрождение превратилось в бесконечную войну, которая постоянно истощала людские ресурсы и деньги империи.

Международные отношения Юстиниана не были полностью воинственными. Стремясь освободить торговую жизнь империи от зависимости от персидских посредников, он искал новые торговые пути, и его сотрудничество с христианским царством Абиссинии на короткое время реализовало эту цель. Но по мере того, как его войны в других местах истощали его ресурсы, Юстиниан все больше полагался на дипломатию как на замену силе. Больше всего от этого жонглирования пострадали балканские провинции. Лишенные адекватной защиты, они остались открытыми для новых мародеров, таких как гуннские племена и авангард славян, к которым вскоре присоединились азиатские авары.

Сан-Витале

Сан-Витале АРТ Курсы | АРТ 212 | ARTH 212 Задания

Мозаики Сан-Витале в Равенне

Канцелярия Сан-Витале

Мозаичное украшение святилища Сан-Витале несомненно, один из важнейших памятников средневекового искусства, вниз к нам.Он представляет собой одну из самых полных программ мозаики до сих пор. сохранились, и он был произведен в чрезвычайно интересных исторических обстоятельствах.

Юстиниан

Барберини Слоновая кость (детали), середина 6 века.

Монета в память завоевания Юстинианом Африки, ок. 535

(карта Google Earth)

Прокопий, историк и биограф Юстиниана, представляет в своей книге «О строительстве » следующее резюме достижений Императора:

В наши дни родился император Юстиниан, который, захватив государство, когда оно было охвачено беспорядками, не только увеличило его масштабы, но и значительно прославило его, изгнав из него варваров, которые издавна на нее сильно давили, как я подробно разъяснил в «Книгах о войнах».Действительно, они говорят, что Фемистокл, сын Неокла, однажды хвастливо сказал, что у него есть способность сделать маленькое государство большим. Но этот Повелитель не испытывает недостатка в навыках для создания полностью преобразованных государств — свидетельством тому, как он уже добавил к римскому владению многие государства, которые в его время принадлежали другим, и создал бесчисленные города, которых раньше не было. И обнаружив, что вера в Бога до его времени заблуждалась и была вынуждена идти во многих направлениях, он полностью разрушил все пути, ведущие к таким ошибкам, и сделал это так, что она стояла на прочном основании единого Вера.Более того, посчитав законы неясными, потому что их стало намного больше, чем должно быть, и в явном замешательстве, потому что они не соглашались друг с другом, он сохранил их, очистив их от массы их словесных обманов и контролируя их несоответствия с законами. величайшая стойкость; Что касается тех, кто составлял заговор против него, он по своей собственной воле отклонил обвинения против них, в результате чего те, кто был в нужде, имели избыток богатства и сокрушили злобное состояние, которое их угнетало, он женил все государство на жизнь в полной мере. процветание.Кроме того, он укрепил римские владения, которые повсюду были открыты для варваров, с помощью множества солдат и, построив цитадели, построил стену вдоль всех своих отдаленных границ.

Юстиниан, правивший императором между 527 и 565 годами, ясно видел себя наследником традиции римской имперской власти. Это хорошо проявляется в приоритетах и ​​достижениях его правления. Мы обязаны Юстиниану кодификацией традиции римского гражданского права в его Corpus juris civilis .Его строительные кампании, особенно в Константинополе, Свяжите его с великими строителями римской империи, такими как Август, Траян и Адриан. Как и его римские предшественники, Юстиниан обращал внимание на обе утилитарные структуры. как оборонительные стены Константинополя и формальные церемониальные здания, как церковь Святой Софии. В этих кампаниях Юстиниан характеризовал себя как реставратор, а не новатор, отражая, таким образом, консервативные природа имперской традиции.Религиозное благочестие долгое время было приоритетом Римская власть. Для императоров ранней империи их «пьеты», примером может служить строительство храмов и алтарей, связывавших их с их родовые традиции. С обращением Империи в христианство в В четвертом веке императоры считали себя защитниками православной веры. Этот последний приоритет был основным мотивирующим фактором для начала серии военных походов Юстиниана с целью восстановления старых территорий римской власти.Кампания по вытеснению остготского правления в Италии была менее успешной. мотивировано варварским происхождением остготов, чем тем фактом, что они были обращены в арианское христианство, считавшееся еретической формой вера православным христианством. Центральное место в концепции Юстиниана о политический и религиозный порядок заключался в том, что он как Император был помазан Богом как избранный лидер Империи. Фон Симсон в книге Sacred Fortress пишет: «Имперская политика рассматривала политические и религиозные вопросы как неразрывно связанные друг с другом. переплетены.Православная доктрина возглавила политические движения, а также военный, стратегия; и нигде этот факт не является более очевидным, чем в великом кампания по отвоеванию западных частей Империи у их арианских завоевателей (стр. 3). «Концепция власти Императора определяется как цезаропапизм, в том, что Император, как считается, сочетает в себе функции Цезаря римская имперская традиция и папа римской церкви. Юстиниан считал себя защитником политического строя и религиозного православия.Таким образом, Юстиниан стремился восстановить старую Империю под центральным политическим управлением. и религиозный авторитет.

Рассматривая мозаичную программу Сан-Витале, обратите внимание, как все эти приоритеты проявляются в мозаиках. Как мы увидим эти политические и религиозные соображения играют центральную роль в мозаиках Сан-Витале, которые фактически являются манифестом политического и религиозного авторитета Юстиниана. и православное христианство. Фон Симсон в своей книге Sacred Fortress написал: «Сан-Витале должен был стать сценой и местом действия священной драмы. которым император намеревался передать свои богословские и политические концепции на запад (с.23). »

Равенна

Равенна, расположена на Адриатическом побережье Италии, около восьмидесяти милях к югу от Венеции, приобрела известность в пятом и шестом веках. В 404 году император Гонорий, которому угрожало вторжение вестготов во главе с их королю Алариху нужна была новая и более надежная столица. Расположение Равенны на побережье позволяла эффективное сообщение со столицей восточного империя в Константинополе.Болота, окружающие Равенну, создавали естественный защита новой столицы. В 476 году Равенна пала перед Одоакром, первым германским король Италии, который, в свою очередь, был свергнут Теодорихом, королем остготов с 471 г. и правитель Италии с 493 по 526 г. Теодорих сделал Равенну своей столицей в 493 г. Как король Италии, Теодорих в памятниках, построенных им в Равенне. четко подражал традициям римских имперских памятников. Это хорошо иллюстрирует мавзолей в Равенне, который Теодорих построил для себя около 520 г.По плану и материалам он перекликается с гробницами римских сенаторских семей. В 540 г. византийский генерал Велизарий завоевал Равенну, что стало решающим шагом в кампании Юстиниана. восстановить римскую власть.

Церковь Сан-Витале

Святой Виталис, мученик второго века, считался быть главой семьи мучеников, связанных с местным фондом христианства.Святой Виталис считался мужем святой Валерии и отец свв. Жерваз и Протаз. По рассказу Жерваза и Prothase, они вместе со святым Виталисом были замучены на месте «маленького Колизей, на месте церкви Сан-Витале. По сути, «прото» или первый мученик Равенны, святой Виталис считался духовным главой Христианская община в Равенне.

Церковь была заложена православным епископом Равенны, Экклезиус (522-32), вскоре после смерти Теодориха в 526 году.Храм очевидно финансировался Юлием Арджентариусом, имя которого предполагает, что он был банкир. Несколько капителей имеют монограмму епископа Виктора (538-545). Храм был посвящен епископом Максимианом (546-56) в 547 году. Мозаика апсиды изображена на слева Святой Виталис принимает мученический венец от престола. Христа, в то время как на правой стороне той же мозаики изображен Экклезий, представляющий модель церкви. Епископ Максимиан фигурирует как единственная фигура в мозаика Юстиниана.

Поскольку Максимиан был назначен епископом Равенны в 546 году, это говорит о том, что мозаика должна быть произведена после этой даты.

Архитектура

Красивые изображения внутренних пространств Сан-Витале находятся на следующем веб-сайте: http://web.kyoto-inet.or.jp./org/orion/eng/hst/byzantz/sanvital.html. На этих изображениях запечатлен эффект интерьера церкви.Глядя на эти виды представьте себя в интерьере. Как бы вы ответили на архитектура? Помните, что интерьер церкви — это сценическое пространство для совершение литургии.

В восьмиугольной форме церковь воспринималась как мученик в Сан-Витале. Фон Симсон пишет: «Литургически и мистически, святилище мученика является одновременно его могилой и гробом Христа; и ранний христианин богословие понимало достоинство мученичества как мистическое преображение мученика во Христа.Архитектура Сан-Витале, вызывающая это отношение смерти и воскресение титулярного святого в смерть и воскресение Христово, является значительной данью христианскому достоинству святого Виталиса ».

Программа мозаики

Полезный сборник изображений мозаики Равенны можно найдено на сайте под названием Images из всемирной истории. Я хотел бы поблагодарить Эрика Ромеро за эту ссылку.

Библейская типология

Для того, чтобы «прочитать» мозаику и понять богатства их значения, мы должны понимать природу библейского толкования. Из раннего христианства, библейское толкование играет важную роль в религиозном опыте. Библейское преувеличение или толкование, традиционно определяет четыре различных уровня смысла: 1) буквальный или исторический; 2) аллегорический; 3) тропологический или моральный; 4) анагогический.Чтение Библии таким образом, не ограничивается записью прошлых событий, но рассматривается как ключ к понимание универсального плана истории. Критично здесь отношения Ветхого и Нового Заветов. Ветхий Завет не рассматривается только как свидетельство событий до времен Христа, но события Ветхого Завета рассматривается как «прообраз» или типологически связать с событиями Нового Завещание. Святой Августин Гиппопотам (354-430), один из четырех отцов церкви, в его Город Божий (XVI в.26) заявляет, что «Новый Завет скрыт в Старом; Старое разъясняется Новым ». Сам Христос формулирует эти отношения, когда он сравнивает три дня Ионы, проведенные во чреве морское чудовище на три дня, которые он проведет в гробнице в ожидании воскресения (Мф. 12:40). История Ионы также может быть связана с причастием. крещения. В ритуале крещения погружение в воду рассматривается как умирающий. старого «я» и возрождение через Христа.В более общем смысле рассказ Ионы говорит о важности веры и молитвы как пути к спасению. «избранных» от проклятия. Из-за своей веры в Бога Иона был готов бросить себя в море, чтобы спасти своих товарищей по плаванию. Это самопожертвование Ионы регулярно рассматривалось как прообраз Ветхого Завета. крестной жертвы Христа за человечество.

При изучении мозаики постарайтесь найти типологические параллели и отношения между различными частями мозаичной программы.С точки зрения наших знаний о более позднем христианском искусстве, это очень важно. признать отсутствие в мозаиках Сан-Витале прямых представлений новозаветных образов, но типологически они упоминаются в других мозаики. Обратите особое внимание на важность фигур Христа и Император Юстиниан. Обратите внимание на количество различных фигур, представленных в мозаичная программа, типологически относящаяся к Христу или Юстиниану.

Убежище Шанселя

Вход в алтарь отмечен Триумфальной аркой. показаны медальоны с Апостолами, Жервасом и Протазом. Появляется Христос на вершине или замковом камне арки. В центре свода алтаря находится изображение. Agnus Dei, или Агнца Божьего, прямо над жертвенником. Христианская иконография использовал Agnus Dei как аллегорическое изображение «Жертвоприношения» Христа.Символическая связь Agnus Dei с алтарем внизу ясно указывает на то, что вертикальная ось, ориентированная на жертвенный символизм Евхаристии. Видеть как этот символизм продолжается в боковых северных и южных стенах. Венок окружение Агнца может быть связано с Триумфальными коронами, предложенными Императорам. или генералы в память о победах. Детский саркофаг конца IV века имеет сопоставимую корону, опоясывающую чи-ро и поддерживаемую ангелами.Обратите внимание, что аналогичная корона представлена. Святому Витале в мозаике апсиды в память о его мученической кончине. Венок поддерживаемый с четырех сторон ангелами, стоящими на сферах. Свод алтаря явно связаны с традициями купольной архитектуры, восходящей к таким памятникам, как Пантеон, построенный императором Адрианом в начале второго века:

.

Как подразумевается в посвящении Пантеона «Всему богов », купол нес традиционный символизм универсальности и комплексность.В склепе Сан-Витале четыре ангела, стоящие на шарах явно перекликается с этим символом со ссылкой на четыре угла Мир.

В верхней части стены, обозначающей вход в апсиду. появляются три окна. Учитывая центральную роль Троицы в Доктринальные дебаты того периода, окна явно являются отсылкой к Троице. Эти окна являются одним из основных источников света в этом интерьере. традиционный световой символизм Троицы, приравненный к свету Мир.Такое использование тройных проемов регулярно встречается в Сан-Витале.

Южная стена канцлера Сан-Витале Северная и Южная стены

Северная стена

Южная стена

Северная и южная стены, обрамляющие алтарь, в основном сосредотачиваются. на фигурках Ветхого Завета.Люнет на северной стене представляет два разных эпизодов в повести Авраама и Исаака:

В центре и слева мозаики изображены ангелы возвещают Аврааму о рождении его сына Исаака.

Это основано на Бытии 18: 1-15: И явился Господь ему [Авраам] в долине Мамбре, когда он сидел у дверей его шатра, в самую жару.И когда он поднял глаза ему явились трое мужчин, стоящих рядом с ним: и как только он увидел их он побежал им навстречу от двери своей палатки и поклонился до земли. И он сказал: Господи, если я нашел благосклонность в глазах Твоих, не уходи от Твоего слуга. Но я принесу немного воды, и омою вам ноги, и отдохну. под деревом. И я положу кусок хлеба, и укреплю сердце ваше, потом выйдешь; потому что ты отойдешь к рабу твоему.И они сказали: делай, как ты сказал. Авраам поспешил в шатер к Саре, и сказал ей: поспеши, замеси три меры муки и сделай лепешки на очаге. А сам в стадо таран, и взял оттуда теленок очень нежный и очень хороший, и отдал его молодому человеку, который поспешил и сварил. Он взял также масло и молоко, и тельца, которого он сварил, и сидел перед ними; но он стоял подле них под деревом. И когда у них было съели, они сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он ответил: вот, она в палатка.И он сказал ему: я вернусь и приду к тебе в это время, жизнь сопровождает, и у жены твоей Сарры будет сын. Когда Сара услышала, она засмеялся за дверью палатки. Теперь они оба были старыми и далеко продвинутыми лет, и это перестало быть с Сарой по манере женщин. И она засмеялся втайне, говоря: «Когда я состарюсь, а мой господин станет стариком, я должен Я отдаюсь удовольствию? »И сказал Господь Аврааму:« Почему Сарра смеялась, говоря: действительно ли я, старуха, буду рожать ребенка? Есть что-то трудно Богу? по назначению я вернусь к тебе в то же время, жизнь сопутствует, и у Сары будет сын….

Обратите внимание, как мозаика включает в себя ряд деталей. упоминается в тексте. Попробуйте провести типологическое прочтение рассказа. Смотри как многие детали, включенные в текст и мозаику, имеют типологическое значение.

Правая сторона этой мозаики представляет знаменитый рассказ о жертве Исаака Авраамом. Это основано на Бытии 22. Авраам. испытан Господом и призван принести в жертву Исаака, своего единственного сына: И [Авраам] взял дрова для разрушения и возложил их на своего сына Исаака. сам он держал в руке огонь и меч.И пока они шли вместе, Исаак сказал своему отцу: Мой отец. И он ответил: Что ты хочешь, сынок? Вот, говорит он, огонь и дрова: где жертва холокоста? И Авраам сказал: сын мой, Бог сделает себя жертвой холокоста. Так они пошли вместе. И они пришли на то место, которое показал ему Бог, где он построил жертвенник и разложил на нем дрова; и когда он связал Исаак, его сын, он положил его на жертвенник на груде дров.И он выдвинул его руку и взял меч, чтобы принести в жертву своего сына. И вот ангел Господь с неба воззвал к нему, говоря: Авраам, Авраам. И он ответил: вот Я. И он сказал ему: не налагай руки на мальчика и к нему: теперь я знаю, что ты боишься Бога и не пощадил своего единственного родил сына ради меня. Авраам поднял глаза и увидел за его спиной баран среди колючих, крепко держащихся за рога, которого он взял и поднес за холокост вместо сына.

Южная стена

Евхаристическая символика люнета на юге стена явно с жертвенником, несущим хлеб и вино между фигурами Авель и Мелхиседек представляют свои приношения. Эта мозаика объединяет два рассказы о жертвах из книги Бытия. Авель показан предлагающим «первенцы его стада», что является частью истории приношения Каина и Авеля.

Бытие 4: 3-5: И было, по прошествии многих дней, что Каин принес дары Господу из плодов земли. Авель также приносил в жертву первенцев своего стада и тук их: и Господь проявил уважение Авелю и его приношениям. Но к Каину и его приношениям он не уважал: и Каин был чрезвычайно разгневан, и его лицо упало.

Зависть Каина заставит его убить Авеля. Мелхиседека приношение — это часть истории Авраама, когда Мелхиседек, священник / царь Салема, предлагает Аврааму хлеб и вино:

Бытие 14: 18-20: Но Мелхиседех, царь Салимский, принося хлеб и вино, ибо он был священником Бога Всевышнего, Благословенный ему и сказал: благословен Аврам Бог Всевышним, сотворивший небо и Земля.И благословен Всевышний Бог, чьей защитой являются враги. в их руках. И он дал ему десятину из всего.

Примечание: Салем позже стал Иерусалимом.

Евреям 7: 1-2: Ибо этот Мелхиседек был царем Салем, священник Всевышнего Бога, встретивший Авраама, возвращающегося с бойни царей, и благословил его. Кому также Авраам разделил десятину со всего: Который первый действительно по толкованию, является царем Справедливости, а затем также царем Салем, то есть царь мира….

Приношение Мелхиседеха часто встречается в раннем христианстве. искусство на примере мозаики нефа из Санта-Мария-Маджоре:

Попытайтесь объяснить включение Авеля и Мелхиседека в мозаиках Сан-Витале.

История Моисея

Восточные полосы на северной и южной стенах

Восточная перемычка на южной стене показывает миссию Моисея, который сначала появляется внизу, пас овец Иофор, а затем снова выше с призванием Моисея Богом в Неопалимой Купине, чтобы вести израильтян из Египта.

Исход 3: 1-5: Моисей пас овец Иофора своего. тесть, священник Медианский, и он загнал стадо в самое сокровенное части пустыни, и пришли к горам Божиим, Хориву. И явился Господь ему в пламени огня из среды куста; и он увидел, что куст горел и не сгорел. И Моисей сказал: Я пойду и посмотрю это великое зрелище, почему куст не сгорел. И когда Господь увидел, что он пошел вперед чтобы увидеть, он позвал его из среды тернового куста и сказал: Моисей! Моисей.И он ответил: вот я. И он сказал: не подходи сюда, сними обувь от ног твоих: ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая.

Восточная перепонка на северной стороне представляет Моисея. получение Десяти Заповедей:

Попытайтесь объяснить включение этих мозаик.

Западные полосы на севере и юге представляют Пророки: Иеремия и Исайя соответственно. Пророчества Исаии были в основном связаны с Воплощением Христа, в то время как Иеремию традиционно видели как пророк страстей Христовых.

Четыре евангелиста появляются на следующем уровне. Каждый евангелист связан с одним из углов мозаики алтаря, а разделение между уровнем показывает разрыв между Ветхим и Новым Заветами:

МОЗАИКА APSE

Самые известные мозаики в Сан-Витале — это пара мозаики, изображающие императора Юстиниана и императрицу Феодору.Эти кажутся в апсиде, примыкающей к мозаике апсиды, изображающей Христа в величии. Юстиниан изображен несущим лепешку или чашу с евхаристическим хлебом, а Феодора несет чашу или сосуд для евхаристического вина. Максимиан несет крест, а постриг священник несет Евангелие. Этим цифрам предшествуют другим священником, размахивающим курильницей. Направление этих мозаик с запада на восток или к апсиде предполагает как введение евхаристической элементы в церковь и их присутствие в качестве даров для принесения в жертву Христу над.Появление Трех Волхвов или Королей, несущих дары на подоле Теодоры. халаты усиливают последнее значение. Представленный момент был идентифицирован литургически как Маленький вход, знаменующий начало византийского литургия Евхаристии. Символически этот вход следует понимать как обозначение Первое пришествие Христа (воплощение).

Христос в апсиде изображен сидящим на глобусе из которые текут четыре реки рая.Христос держит в руках запечатанную книгу что, вероятно, является Книгой Жизни, которую Христос будет иметь во время Второе пришествие и последний суд.

Проанализируйте организацию и значение этих мозаик, особенно Юстиниана. Попытайтесь сформулировать их отношение к остальные мозаики в церкви. Подумайте о том, что мы сказали на сегодняшний день в этом курс о функции императорского портрета. Отто фон Симсон включает в его Sacred Fortress следующее обсуждение функции императорский портрет:

«Это изображение предполагает его наиболее важную политическую функция, когда император только что взошел на престол или когда он хотел продемонстрировать его авторитет даже в самых отдаленных уголках Империи.Легализовать ли императорской власти или провозгласить ее, портрет императора был разослан в самым торжественным образом. Когда несущая его процессия приблизилась к городу, все население вышло со свечами и ладаном, чтобы отдать дань уважения новому линейка. Эти «священные изображения», как их многозначительно называли, впоследствии были воздвигнут в общественном месте, что послужило поводом для объявления подчинения со стороны народа (стр.28). »

Епископ Феодосий на II Никейском соборе (787 г.), пишет о силе имперских образов:
Если имперские изображения отправляются через города и провинции, им навстречу идет толпа с восковыми свечами и благовониями, таким образом картина написана воском, но Император; насколько еще это должно произойти образу Христа, Бога нашего, нарисованного в Церкви, Его незапятнанной Матери и всех святых, как блаженных отцов, так и подвижников.

Что вы думаете о том, что Юстиниан никогда не посещал Равенна?

Определите отношение этих мозаик к остальным мозаичной программы.

Ключевые даты

404 Император Гонорий делает Равенну своей западной столицей.

410 Разграбление Рима вестготами

455 Рим разграблен вандалами

476 Свержение последнего римского императора на Западе Ромула Августула.Немецкий король Одоакр захватывает Равенну.

493 Власть над Италией получена остготским королем Теодориком (он забирает Равенну у Одоакра)

522-532 Экклезиус Православный епископ Равенны

524 Композиция из Утешение философии Боэция в ожидании казни

526 Теодорих умирает.

г. 526 Сан-Витале, вероятно, начал строиться Экклезием после смерти Теодориха

527 Юстиниан (род.482) начинает свое правление как Император в восточной части Империи

г.

529-534 Обнародование Юстинианом первого издания Corpus juris civilis

532 Восстание Ники в Константинополе

532-537 Строительство собора Святой Софии (предыдущая церковь, разрушенная во время восстания в Нике) в Константинополе

533 Византийское завоевание Северной Африки генералом Велизарием

535 Византийское вторжение в Италию

538-545 Виктор — епископ Равенны (несколько столиц Сан-Витале имеют его монограммы).

540 Византийская оккупация Равенны; Персидское вторжение в Сирию и захват Антиохии

г.

546 Максимиан назначен епископом Равенны

547 Посвящение Сан-Витале

548 Смерть императрицы Феодоры

565 Смерть Юстиниана

568 Начало ломбардского вторжения в Италию

Соответствующие веб-страницы

Постройки Прокопия (отрывки из Прокопия, О здании )

Ирина Андрееску-Тредголд и Уоррен Тредголд, «Прокопий и императорские панно Сан-Витале», Художественный бюллетень , 1997 (79).С. 708-723 (доступно на JSTOR).

Сан-Витале из Равенны. Страницы подготовила Мэри Энн Салливан из Университета Блаффтона.

Курсы АРТ | АРТ 212 | ARTH 212 Задания

определение Юстиниана по The Free Dictionary

Они предоставили систему, которая по своей краткости превосходит Pandects Юстиниана и Устав Китайского общества по борьбе с вмешательством в дела других людей.На втором месте законодатели, законодатели; которые также называются вторыми учредителями или вечными принципами, потому что они управляют своими постановлениями после своего ухода; таковы были Ликург, Солон, Юстиниан, Эдгар, Альфонс Кастильский, Мудрый, которые создали Siete Partidas.